Мустафа Кемаль Ататюрк ; Гази Мустафа Кемаль-паша (тур. Mustafa Kemal Atatrk; 1881 - 10 ноября 1938) - османский и турецкий реформатор, политик, государственный деятель и военачальник; основатель и первый лидер Республиканской народной партии Турции; первый президент Турецкой Республики, основатель современного турецкого государства.

Возглавив после поражения (октябрь 1918) Османской империи в Первой мировой войне национально-революционное движение и войну за независимость в Анатолии, добился ликвидации марионеточного правительства султана и оккупационного режима, создал новое, основанное на национализме («суверенитете нации»), республиканское государство, провёл ряд серьёзных политических, социальных и культурных реформ, таких как: ликвидация султаната (1 ноября 1922), провозглашение республики (29 октября 1923), упразднение халифата (3 марта 1924), введение светского обучения, закрытие дервишских орденов, реформа одежды (1925), принятие нового уголовного и гражданского кодексов по европейскому образцу (1926), латинизация алфавита, очищение турецкого языка от арабских и персидских заимствований, отделение религии от государства (1928), предоставление избирательных прав женщинам, отмена титулов и феодальных форм обращения, введение фамилий (1934), создание национальных банков и национальной промышленности. Как председатель Великого национального собрания (1920-1923) и затем (с 29 октября 1923) как президент республики, переизбиравшийся на этот пост каждое четырёхлетие, а также как несменяемый председатель им созданной Народно-республиканской партии, приобрёл в Турции непререкаемый авторитет и диктаторские полномочия.

Происхождение, детство и образование

Родился в 1880 или 1881 году (достоверных сведений о дате рождения нет; впоследствии Кемаль выбрал датой своего рождения 19 мая - день начала борьбы за независимость Турции) в квартале Ходжакасым оттоманского города Салоники (ныне Греция) в семье мелкого лесоторговца, бывшего таможенного служащего Али Рыза-эфенди и его жены Зюбейде-ханым. Доподлинно неизвестно происхождение его отца, некоторые источники утверждают, что его предки были турками-переселенцами из Сёке,другие это опровергают, в семье говорили по-турецки и исповедовали ислам, хотя среди противников-исламистов Кемаля в Османской империи было распространено мнение, что его отец принадлежал к иудейской секте дёнме, одним из центров которой был город Салоники. Он и его младшая сестра Макбуле Атадан были единственными детьми в семье, дожившими до взрослого возраста, остальные умерли в раннем детстве.

Мустафа был активным ребёнком и обладал вспыльчивым и чрезвычайно независимым характером. Общению со сверстниками или сестрой мальчик предпочитал одиночество и независимость. Он нетерпимо относился к мнению окружающих, не любил идти на компромиссы и всегда стремился следовать выбранному для себя пути. Привычка прямо высказывать всё, что он думает, принесла Мустафе в дальнейшей жизни немало хлопот, и с ней он нажил многочисленных врагов.

Мать Мустафы, ревностная мусульманка, хотела, чтобы её сын изучил Коран, но её муж, Али Рыза, склонялся к тому, чтобы дать Мустафе более современное образование. Супруги никак не могли прийти к компромиссу, и поэтому, когда Мустафа достиг школьного возраста, его сначала определили в школу Хафыза Мехмет-эфенди, располагавшуюся в квартале, где жила семья.

Его отец умер в 1888 году, когда Мустафе было 8 лет. 13 марта 1893 года он, согласно своему устремлению, будучи 12-и лет, поступил в подготовительную военную школу в Салониках Selnik Asker Rtiyesi, где учитель математики дал ему второе имя Кемаль («совершенство»).

В 1896 году был зачислен в военную школу (Manastr Asker dadisi) в г. Битола в Македонии.

13 марта 1899 года поступил в Оттоманский военный колледж (Mekteb-i Harbiye-i ahane) в Стамбуле, столице Османской империи. В отличие от прежних мест учёбы, где господствовали революционные и реформаторские настроения, колледж был под жёстким контролем султана Абдул-Хамида II.

Премьер-министр Турции Образование

• Турецкая военная академия [d] ( )
• Оттоманская академия генерального штаба [d] (11 января )
• Монастирская военная высшая школа [d]

Сражения

• Первая мировая война
• Итало-турецкая война
• Битлисское сражение
• Битва при Сакарье
• Бой у Тобрука
• Битва при Думлупынаре
• Высадка в бухте Анзак
• Battle of Scimitar Hill [d]
• Battle of Chunuk Bair [d]
• Battle of Sari Bair [d]

Мустафа́ Кема́ль Ататю́рк ; Гази Мустафа Кемаль-паша (тур. Mustafa Kemal Atatürk ; - 10 ноября ) - османский и турецкий реформатор , политик , государственный деятель и военачальник ; основатель и первый лидер Республиканской народной партии Турции; первый президент Турецкой Республики , основатель современного турецкого государства.

13 марта 1899 года поступил в Оттоманский военный колледж (Mekteb-i Harbiye-i Şahane ) в Стамбуле , столице Османской империи. В отличие от прежних мест учёбы, где господствовали революционные и реформаторские настроения, колледж был под жёстким контролем султана Абдул-Хамида II .

10 февраля 1902 года поступил в Оттоманскую академию генштаба (Erkân-ı Harbiye Mektebi ) в Стамбуле, которую окончил 11 января 1905 года . Тотчас по окончании академии, был арестован по обвинению в противозаконной критике абдулхамидовского режима и после нескольких месяцев под стражей был сослан в Дамаск , где в 1905 году создал революционную организацию Ватан («Родина») .

Начало службы. Младотурки

Уже во время учёбы в Салониках Кемаль участвовал в революционных обществах; по окончании Академии примкнул к младотуркам , участвовал в подготовке и проведении Младотурецкой революции 1908 года; впоследствии, ввиду разногласий с лидерами младотурецкого движения, временно отошёл от политической деятельности.

6-15 августа 1915 года группа войск под командованием германского офицера Отто Сандерса и Кемаля сумела воспрепятствовать успеху британских сил при высадке в заливе Сувла . Затем последовали победа при Киречтепе (17 августа) и вторая победа при Анафарталар (21 августа).

После битв за Дарданеллы командовал войсками в Эдирне и Диярбакыре . 1 апреля 1916 года он был произведён в дивизионные генералы (генерал-лейтенант) и назначен командующим 2-й армии . Под его командованием 2-я армия в начале августа 1916 года сумела ненадолго занять Муш и Битлис, но вскоре была выбита оттуда русскими (см. Эрзинджанское сражение и Битлисское сражение) .

После краткосрочной службы в Дамаске и Халебе вернулся в Стамбул. Отсюда вместе с наследным принцем Вахидеттином эфенди отправился в Германию на линию фронта для проведения инспекции. По возвращении из этой поездки серьёзно заболел и был отправлен на лечение в Вену и Баден-Баден .

Основной непосредственной задачей кемалистов была борьба с армянами на северо-востоке, с греками - на западе, а также - с оккупацией Антантой турецких земель и сохранявшимся де-факто режимом капитуляций .

7 июня 1920 года ангорское правительство объявило недействительными все прежние договоры Османской империи; кроме того, правительство ВНСТ отвергло и в конечном итоге, путём военных действий, сорвало ратификацию подписанного 10 августа 1920 года между султанским правительством и странами Антанты Севрского договора , который они считали несправедливым в отношении турецкого населения империи. Воспользовавшись ситуацией, когда предусмотренный договором международный судебный механизм не был создан, кемалисты захватили заложников из числа британских военнослужащих и стали обменивать их на членов младотурецкого правительства и других лиц, интернированных на Мальте по обвинению в преднамеренном уничтожении армян . Подобным механизмом стал Нюрнбергский процесс спустя годы.

Турецко-армянская война. Отношения с РСФСР

Решающее значение в военных успехах кемалистов против армян, а также впоследствии греков, имела значительная финансовая и военная помощь, оказанная правительством РСФСР начиная с осени 1920 года вплоть до 1922 года . Уже в 1920 году, в ответ на письмо Кемаля Ленину от 26 апреля 1920 года, содержавшее просьбу о помощи, правительство РСФСР направило кемалистам 6 тысяч винтовок, свыше 5 млн винтовочных патронов, 17 600 снарядов и 200,6 кг золота в слитках .

При заключении 16 марта 1921 года в Москве договора о «дружбе и братстве» (по которому к Турции отошёл ряд территорий бывшей Российской Империи: Карсская область и Сурмалинский уезд) было также достигнуто соглашение об оказании анкарскому правительству безвозмездной финансовой помощи, а также помощи оружием, в соответствии с которым советское правительство в течение 1921 года направило в распоряжение кемалистов 10 млн руб. золотом, более 33 тысяч винтовок, около 58 млн патронов, 327 пулеметов, 54 артиллерийских орудия, более 129 тысяч снарядов, полторы тысячи сабель, 20 тысяч противогазов, 2 морских истребителя и «большое количество другого военного снаряжения» . Правительство РСФСР выступило в 1922 году с предложением пригласить представителей правительства Кемаля на Генуэзскую конференцию , что означало для ВНСТ фактическое международное признание.

Письмо Кемаля Ленину от 26 апреля 1920 года, среди прочего, гласило: «Первое. Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти <…>» Во второй половине 1920 года Кемаль планировал создать подконтрольную ему турецкую коммунистическую партию для получения финансирования от Коминтерна ; но 28 января 1921 года руководство турецких коммунистов было ликвидировано с его санкции .

Греко-турецкая война

Согласно турецкой историографии считается, что «Национально-освободительная война турецкого народа» началась 15 мая 1919 года с первых выстрелов, данных в Смирне по высадившимся в городе грекам. Оккупация Смирны войсками Греции осуществлялась в соответствии с статьей 7-й Мудросского перемирия.

Основные этапы войны:

• Оборона региона Чукуровы, Газиантепа, Кахраманмараша и Шанлыурфы (1919-1920 годы);
• Первая победа Инёню (6-10 января 1921 года);
• Вторая победа Инёню (23 марта - 1 апреля 1921 года);
• Поражение при Эскишехире (Сражение при Афьонкарахисаре-Эскишехире), отступление к Сакарье (17 июля 1921 года);
• Победа в битве при Сакарье (23 августа-13 сентября 1921) ;
• Генеральное наступление и победа над греками при Домлупынаре (ныне ил Кютахья , Турция; 26 августа-9 сентября 1922 года).

9 сентября Кемаль, находясь во главе турецкой армии, вступил в Смирну; греческие и армянские части города были полностью уничтожены пожаром; всё греческое население бежало либо было уничтожено. Сам Кемаль обвинял [ ] в сожжении города греков и армян, а также лично митрополита Смирнского Хризостома , в первый же день вступления кемалистов погибшего мученической смертью (командующий Нуреддин-паша выдал его турецкой толпе, которая умертвила его после жестоких истязаний. Ныне причислен к лику святых ).

17 сентября 1922 года Кемаль направил телеграмму министру иностранных дел, которая предлагала следующую версию: город был подожжён греками и армянами, которых к тому побуждал митрополит Хризостом, утверждавший, что сожжение города - религиозный долг христиан; турки же делали все для его спасения . То же Кемаль говорил французскому адмиралу Дюменилю: «Мы знаем, что существовал заговор. Мы даже обнаружили у женщин-армянок всё необходимое для поджога… Перед нашим прибытием в город в храмах призывали к священному долгу - поджечь город» . Французская журналистка Берта Жорж-Голи, освещавшая войну в турецком лагере и прибывшая в Измир уже после событий , писала: «Кажется достоверным, что, когда турецкие солдаты убедились в собственной беспомощности и видели, как пламя поглощает один дом за другим, их охватила безумная ярость и они разгромили армянский квартал, откуда, по их словам, появились первые поджигатели » .

Кемалю приписываются слова, якобы сказанные им после резни в Измире: «Перед нами знак того, что Турция очистилась от предателей-христиан и от иноземцев. Отныне Турция принадлежит туркам.»

Под давлением британских и французских представителей Кемаль в конце концов разрешил эвакуацию христиан, но не мужчин от 15 до 50 лет: они были депортированы во внутренние области на принудительные работы и в большинстве погибли .

11 октября 1922 года державы Антанты подписали с кемалистским правительством перемирие , к которому спустя 3 дня присоединилась Греция; последняя была вынуждена оставить Восточную Фракию, эвакуировав оттуда православное (греческое) население.

19 ноября 1922 года Кемаль телеграммой извещал Абдульмеджида о его избрании Великим национальным собранием на престол халифата: «18 ноября 1922 г. в своём 140-м пленарном заседании Великое национальное собрание Турции единогласно постановило в соответствии с фетвами , изданными министерством культа, низложить Вахидеддина, который принял оскорбительные и пагубные для ислама предложения неприятеля посеять несогласие между мусульманами и даже вызвать среди них кровавую бойню. <…>»

29 октября 1923 года была провозглашена республика с Кемалем в качестве её президента. 20 апреля 1924 года была принята 2-я конституция Турецкой республики, действовавшая до 1961 года .

Реформы

По мнению российского тюрколога В. Г. Киреева, военная победа над интервентами позволила кемалистам, которых он считает «национальными, патриотическими силами молодой республики», обеспечить стране право на дальнейшее преобразование и модернизацию турецкого общества и государства. Чем больше кемалисты упрочивали свои позиции, тем чаще они заявляли о необходимости европеизации и секуляризации . Первым условием модернизации было создание светского государства. 29 февраля г. состоялась последняя традиционная церемония пятничного посещения последним халифом Турции мечети в Стамбуле. На следующий день, открывая очередное заседание ВНСТ, Мустафа Кемаль произнёс обвинительную речь по поводу векового использования исламской религии в качестве политического инструмента, потребовал вернуть её «истинному предназначению», срочно и самым решительным образом спасти «священные религиозные ценности» от разного рода «тёмных целей и вожделений». 3 марта на заседании ВНСТ под председательством М. Кемаля были приняты, среди других, законы об отмене в Турции шариатского судопроизводства, передача вакуфного имущества в распоряжение создаваемого генерального управлениями вакуфами .

Также предусматривалась передача всех научных и учебных заведений в распоряжение министерства просвещения, создание единой светской системы национального образования. Данные распоряжения распространялись и на иностранные учебные заведения, и на школы национальных меньшинств.

В 1926 году был принят новый Гражданский кодекс, где устанавливались либеральные светские принципы гражданского права, определялись понятия собственности, владения недвижимого имущества - частного, совместного и т. д. Кодекс был переписан с текста швейцарского гражданского кодекса, тогда - самого передового в Европе. Таким образом ушёл в прошлое Меджелле - свод османских законов, а также Земельный кодекс 1858 года .

Одним из основных преобразований Кемаля на начальном этапе становления нового государства стала экономическая политика, которая определялась неразвитостью его социально-экономической структуры. Из 14 млн населения около 77 % проживало в деревнях, 81,6 % было занято в сельском хозяйстве, 5,6 % - в промышленности, 4,8 % - в торговле и 7 % - в сфере услуг. Доля сельского хозяйства в национальном доходе составляла 67 %, промышленности - 10 %. Большая часть железных дорог оставалась в руках иностранцев. В банковском деле, страховых компаниях, муниципальных предприятиях, в горнодобывающих предприятиях также господствовал иностранный капитал. Функции Центрального Банка выполнял Оттоманский банк, контролируемый английским и французским капиталом. Местная промышленность за отдельным исключением была представлена ремеслом и мелкими кустарными промыслами .

В 1924 году при поддержке Кемаля и ряда депутатов Меджлиса был учреждён Деловой банк. Уже в первые годы деятельности он стал владельцем 40 % акции компании «Тюрк тельсиз телефон ТАШ», построил крупнейший тогда в Анкаре отель «Анкара-палас», купил и реорганизовал фабрику шерстяных тканей, предоставил кредиты нескольким анкарским торговцам, поставлявшим на экспорт тифтик и шерсть.

Важнейшее значение имел Закон о поощрении промышленности, вступивший в силу с 1 июля 1927 года. Отныне промышленник, намеревавшийся строить предприятие, мог получить безвозмездно земельный участок до 10 га. Он освобождался от налогов на крытые помещения, на земельный участок, на прибыль и т. п. На материалы, импортируемые для строительства и производственной деятельности предприятия, не налагались таможенные сборы и налоги. В первый год производственной деятельности каждого предприятия на стоимость выпускаемой им продукции устанавливалась премия в 10 % стоимости .

К концу 1920-х годов в стране возникла обстановка чуть ли не бума. За 1920-1930-е годы была создана 201 акционерная компания с суммарным капиталом 112,3 млн лир, в том числе 66 компаний с иностранным капиталом (42,9 млн лир) .

В аграрной политике государство распределяло среди безземельных и малоземельных крестьян национализированную вакуфную собственность, государственную и земли покинувших или умерших христиан. После курдского восстания шейха Саида были приняты законы об отмене натурального налога ашар и ликвидации иностранной табачной фирмы «Режи» (). Государство поощряло создание сельскохозяйственных кооперативов.

Для поддержания курса турецкой лиры и торговли валютой в марте г. был учреждён временный консорциум, в который вошли все крупнейшие национальные и иностранные банки, действовавшие в Стамбуле, а также министерство финансов Турции. Спустя шесть месяцев после создания консорциуму было предоставлено право эмиссии. Дальнейшим шагом в упорядочении денежной системы и регулировании курса турецкой лиры стало учреждение в июле 1930 г. Центрального банка, начавшего свою деятельность в октябре следующего года. С началом деятельности нового банка консорциум был ликвидирован, а право эмиссии перешло к Центральному банку . Таким образом, Оттоманский банк перестал играть доминирующую роль в турецкой финансовой системе.

1. Политические преобразования:

• Упразднение султаната (1 ноября 1922 года).
• Создание Народной партии и установление однопартийной политической системы (9 сентября 1923 года).
• Провозглашение Республики (29 октября 1923 года).
• Упразднение халифата (3 марта 1924 года).

2. Преобразования в общественной жизни:

• Реформа головных уборов и одежды (25 ноября 1925 года).
• Запрет на деятельность религиозных обителей и орденов (30 ноября 1925 года).
• Введение международной системы времени, календаря и мер измерения (1925-1931 годы).
• Предоставление женщинам равных с мужчинами прав (1926-1934 годы).
• Закон о фамилиях (21 июня 1934 года).
• Отмена приставок к именам в виде прозвищ и званий (26 ноября 1934 года).

3. Преобразования в правовой сфере:

• Отмена меджелле (свода законов, основывающихся на шариате) (1924-1937 годы).
• Принятие нового Гражданского кодекса и других законов, в результате чего стал возможным переход на светскую систему государственного правления.

4. Преобразования в сфере образования:

• Объединение всех органов образования под единым руководством (3 марта 1924 года).
• Принятие нового турецкого алфавита (1 ноября 1928 года).
• Учреждение Турецкого лингвистического и Турецкого исторического обществ.
• Упорядочение университетского образования (31 мая 1933 года).
• Нововведения в сфере изящных искусств.

5. Преобразования в сфере экономики:

• Отмена системы ашара (устаревшего налогообложения сельского хозяйства).
• Поощрение частного предпринимательства в сельском хозяйстве.
• Создание образцовых сельскохозяйственных предприятий.
• Издание Закона о промышленности и создание промышленных предприятий.
• Принятие 1-го и 2-го планов индустриального развития (1933-1937 годы), строительство дорог на территории всей страны.

В соответствии с Законом о фамилиях, 24 ноября 1934 года ВНСТ присвоило Мустафе Кемалю фамилию Ататюрк.

Ататюрк дважды, 24 апреля 1920 года и 13 августа 1923 года, избирался на пост спикера ВНСТ. Этот пост совмещал в себе посты глав государства и правительства. 29 октября 1923 года была провозглашена республика Турция , и Ататюрк был избран первым её президентом. В соответствии с конституцией, выборы президента страны проводились раз в четыре года, и Великое Национальное Собрание Турции избирало Ататюрка на этот пост в 1927, 1931 и 1935 годах. 24 ноября 1934 года турецкий парламент присвоил ему фамилию «Ататюрк» («отец турок» или «великий турок», турки предпочитают второй вариант перевода).

Кемализм

Идеология, выдвинутая Кемалем и получившая наименование кемализма, доныне считается [ ] официальной идеологией Турецкой республики. Она включала в себя 6 пунктов, впоследствии закреплённых в конституции 1937 года:

Национализму отводилось почётное место, он рассматривался как база режима . С национализмом был связан принцип «народности», провозглашавший единство турецкого общества и межклассовую солидарность внутри его, а также суверенитет (верховную власть) народа и ВНСТ как его представителя .

Греческий историк Н. Псиррукис дал такую оценку идеологии: «Внимательное исследование кемализма убеждает нас, что речь идёт о глубоко антинародной и антидемократической теории. Нацизм и другие реакционные теории являются закономерным развитием кемализма» .

Национализм и политика тюркизации меньшинств

Согласно Ататюрку, элементами, которые укрепляют турецкий национализм и единство нации, являются :

1. Пакт о национальном согласии.
2. Национальное воспитание.
3. Национальная культура.
4. Единство языка, истории и культуры.
5. Турецкое самосознание.
6. Духовные ценности.

В рамках этих концепций, гражданство было законодательно отождествлено с этничностью, и все жители страны, включая курдов, составлявших более 20 процентов населения, были объявлены турками. Все языки, кроме турецкого, были запрещены. Вся система просвещения базировалась на воспитании духа турецкого национального единства

Кемаль Ататюрк — великий реформатор-революционер (2)

Ататюрк, как знамя, будет всегда реять в душе турецкого народа.
Газета The Daily Telegraph, Лондон

Те, кто собирается удержаться у власти с помощью меча, обречены.
История любой страны пишется в первую очередь не мечом, а плугом.

Кемаль АТАТЮРК

Война с интервентами закончилась. Но бывшая столица и самый большой город — Стамбул — находится под управлением английских и французских комендантов. В городе пребывает и формальный глава государства султан Вахидеддин, давно превратившийся в марионетку оккупантов. Формально действует и правительство султана во главе с Тевфик-пашой.

Военная победа должна быть закреплена политически и дипломатически. На повестке дня упразднение султаната и провозглашение республики. Во время ужина со своими соратниками гази произносит фразу:
«Час настал. Сначала мы разделим султанат и халифат, а затем упраздним султанат, доказав, что верховная власть принадлежит Великому национальному собранию (ВНСТ)».

Действие настолько необычное и неожиданное, что даже некоторые сподвижники Мустафы Кемаля не сразу воспринимают это предложение. Монарх в Турции в одном лице был как светским, так и духовным правителем: султаном и халифом. Вот почему первым шагом должно быть разделение светской и духовной власти.

Время не ждет. ВНСТ начинает обсуждать резолюцию о передаче всей власти парламенту. Страсти накаляются, Мустафа Кемаль лично участвует в дебатах, и ему удается убедить колеблющихся. Некоторые предлагают поименное голосование, но председательствующий гази отклоняет его:

«Бесполезно, я уверен, что Великое национальное собрание единогласно примет принципы, направленные на сохранение независимости нации и страны навсегда… Принято единогласно!» — повторил Кемаль.

1 ноября 1922 года в 18 часов 30 минут султанат в Турции был упразднен. Примерно через год, 13 октября 1923-го, была введена республиканская форма правления и сформировано правительство во главе с Мустафой Кемалем.

Это означало существенную психологическую ломку. Даже через несколько лет после провозглашения республики крестьяне в Анатолии искренне верили, что Кемаль-паша и есть новый султан. Что такое президент и республика, им было совершенно непонятно.

Через две недели султан Вахидеддин, несмотря на поддержку оккупантов, решил покинуть страну. На английском корабле он отбыл на Мальту. Его двоюродный брат Абдул-Меджид, наследный принц, согласился стать халифом, избранным Великим национальным собранием.

20 ноября 1922 года Абдул-Меджид был провозглашен халифом мусульман и хранителем святых мест. Интронизация проходила в соответствии с традиционной церемонией в присутствии делегации парламента. Единственным отступлением было то, что новый халиф был облачен во фрак в его турецком варианте вместо исторической мантии, унаследованной от султана Мехмета, покорителя Византии.

Как и следовало ожидать, новый халиф проявляет желание играть важную политическую роль. Когда Абдул-Меджид не занят молитвами, он проводит встречи с иностранными дипломатами.

Со своей стороны Кемаль заявляет, что национальный суверенитет не делится на части, он принадлежит нации, и только ей одной. В этих словах сквозит намерение провести существенную секуляризацию. Но как опытный политик он понимает, что общественное сознание еще не созрело для подобных перемен. Некоторые депутаты ВНСТ требуют признать властные полномочия халифа.

Дело было даже не в амбициях халифа — существовало достаточное количество способов их ограничить. Религиозный характер турецкого государства даже при республиканской форме правления вошел в непримиримое противоречие с необходимостью ускоренной модернизации страны.

И если российская православная церковь стала частью власти и никогда ей не противоречила со времен царя Петра, то в Турции конфликт имел объективный характер в силу особенностей ислама как религии с тесным переплетением религиозных и светских общественных отношений. Большая часть религиозных деятелей была оппозиционно настроена к новым властям и не одобряла республику.

По мнению российского тюрколога Киреева, военная победа позволила «национальными, патриотическими силами молодой республики» обеспечить стране право на дальнейшее преобразование и модернизацию турецкого общества и государства. А она была невозможна без европеизации и секуляризации.

Первое необходимое условие на пути модернизации — ликвидация султаната — было выполнено. Теперь необходимо было выполнить второе — создание светского государства.

29 февраля 1924 года состоялась последняя традиционная церемония пятничного посещения последним халифом Турции мечети в Стамбуле.

На следующий день, открывая очередное заседание парламента, Мустафа Кемаль произнес обвинительную речь. В ней он особенно подробно остановился на вековом использовании исламской религии в качестве политического инструмента и потребовал вернуть ее «истинному предназначению», решительным образом спасти «священные религиозные ценности» от разного рода «темных целей и вожделений».

Уже через несколько дней были приняты законы об отмене шариатского судопроизводства, передаче вакуфного имущества (имущество, переданное религиозной организации, чаще всего недвижимое. — Авт.) в распоряжение создаваемого генерального управлениями вакуфами. Все научные и учебные заведения передавались министерству просвещения, тем самым создавалась единая светская система национального образования. Это касалось и религиозных учебных заведений. Из 29-ти религиозных школ осталось только две.

При этом нужно иметь в виду, что отношения с религией в Турции существенно отличались от того, что было в СССР. Кемаль боролся не с религией как таковой — он боролся с клерикализмом. Он считал, что религия — это личное дело каждого, что ее следует освободить от безрассудных обрядов, чтобы она не противостояла нации. Хотя, как показали дальнейшие события, полную победу он не одержал. Сегодняшняя Турция переживает своего рода религиозный ренессанс, светский характер государства все чаще ставится под сомнение.

То, как трудно проходили реформы, наглядно показывает история с «Законом о шляпах». Казалось бы, ну какая разница, какой головной убор носит любой гражданин страны? В принципе это личное дело. Но в условиях тогдашней Турции форма головного убора приобрела политическое значение.

Мустафа Кемаль был сторонником европейской формы одежды и не признавал фески — традиционный турецкий головной убор в виде шапочек красного цвета, введенный султаном Мехмедом II в 1829 году вместо тюрбана.

Несмотря на то, что феска позволяла, не снимая ее, класть земные поклоны во время молитвы, введение ее тогда вызвало взрыв возмущения. Но постепенно к ней привыкли настолько, что шляпа гази выглядела очень непривычно. Тем не менее, было решено произвести своеобразную революцию в одежде. И дело, как говорится, не только в шляпе.

Кемаль 27 августа 1925 года произносит «речь о шляпе». Выступление начинается с известных тем: национальный суверенитет, отмена халифата и создание светского государства. Обращаясь к аудитории, где одни были в традиционных нарядах, а другие — в европейских костюмах, Кемаль предлагает цивилизованный наряд.

«На ногах — ботинки или туфли, затем брюки, жилет, рубашка, галстук и, естественно, все это завершает головной убор, защищающий вас от солнца, — это шляпа», — заявляет он.

Но если бы только это, возможно, его политические противники как-то смирились бы. Но шляпы — только прелюдия к гораздо более важному и существенному.

«В деревнях и городах я вижу, что лица женщин, наших товарищей, полностью прикрыты… Друзья мои, все это результат нашего эгоизма… Наши женщины чувствуют и мыслят, как и мы. Пусть они покажут свои лица миру и сами внимательно смотрят на мир. Нечего бояться».

А это уже на грани психологической революции — разрыв с вековой традицией. Кемаль не питает иллюзий.

«Мы знаем, что шейхи, дервиши и другие религиозные деятели не поддерживают республику. Цель реформ — это превращение народа Турецкой Республики в современное общество как по форме, так и по содержанию… Те, кто не воспринимает эту реальность, будут уничтожены».

Он знал, что говорил. В Сивасе, Кайсери, Эрзуруме, Ризе, Мараше, Гиресуне, Самсуне и многих других городах шляпы вызвали бурю протеста. Манифестации чаще всего возглавляли религиозные деятели, к которым присоединялась оппозиция. Но больше всего их возмущали не шляпы, а то, что женщинам запрещалось закрывать лицо.

Правительство ответило жестко, подозревая не без оснований иностранное вмешательство. Город Ризе был даже обстрелян крейсером. Зачинщиков беспорядков репрессировали.

Кемаль прекрасно понимал, что закрытое лицо женщины — это только внешнее проявление ее бесправия. В том числе и имущественное. Эмансипация женщин невозможна без ее законодательного оформления.

Уже через два месяца после «шляпной истории» принимается еще целый ряд важнейших законов.

Международное время и календарь заменяют традиционную мусульманскую систему. Принимается новый гражданский кодекс, где устанавливались либеральные светские принципы гражданского права, определялись понятия собственности, владения недвижимым имуществом. Кодекс был переписан со швейцарского гражданского кодекса, тогда — самого передового в Европе.

Полигамия запрещена, законным считается только брак, зарегистрированный представителем государства; развод должен быть представлен на решение суда мужем или женой. При этом женщине предоставляется право на семейное имущество, получение наследства. Несколько позже женщины получают избирательные права. Запрещается любая пропаганда против принципов светского государства. Но это уже из уголовного кодекса, тоже принятого.

Революционное нарастание реформ смело практически все ориентиры. По выражению французского журналиста Жентизона, народ буквально «вывернули наизнанку». Новые ценности не усваиваются сразу. Некоторые губернаторы, мэры и начальники полиции были смещены за злоупотребление властью.
Министр финансов запретил таможенникам брать взятки, но через девять месяцев был вынужден назначить премии тем, кто будет доносить на чиновников, получающих их. Старые привычки оказались устойчивыми, но дело не только в них. Коррупция получила новый импульс.

Общественные работы, строительство, обустройство Анкары, участие многих политиков в частных предприятиях создавали нездоровый общественный климат. Один из приближенных к Кемалю дошел до того, что стал продавать сигары под названием «Гази Мустафа Кемаль-паша».

Проблемы в значительной мере объяснялись быстрым темпом реформ, а также отставанием модернизации от общей демократизации общества. Наметился разрыв между амбициями и реальностью. Это удел многих реформаторов. И чем революционнее изменения, тем сложнее и медленнее они входят в жизнь. Как говорил Карл Маркс, «нет крепче крепости, чем человеческий лоб».

Как проводить реформы, если в стране практически всеобщая неграмотность? Согласно конституции 1924 года начальное образование стало обязательным и бесплатным для всех турок, женщин и мужчин, а армии было рекомендовано обучать новобранцев методам ведения сельского хозяйства.

В 1926 году число учащихся в школах по сравнению с 1923 годом удвоилось, но при этом более половины детей, в том числе четыре пятых девочек, не ходили в начальную школу, а число неграмотных по-прежнему составляло примерно 90%. Учителя и учительницы, «лоцманы будущего освобождения», брошены на решение огромной и сложной задачи.

Их преданность делу, самоотверженность, чувство ответственности перед республикой станут одной из традиций политической жизни новой Турции. Но сколько лет понадобится им, чтобы преодолеть сопротивление крестьян, не понимающих, зачем девочек учить писать и читать! В 1935 году из 40 тысяч деревень 35 тысяч еще не имели школ и только 350 тысяч детей из 1,9 миллиона обучались грамоте.

«Если бы я не был главой государства, я хотел бы быть министром образования», — признавался Кемаль, придававший образованию первостепенное значение.

И здесь необходима была еще одна реформа — языка. В мае 1928 года парламент принимает решение о латинизации турецкого алфавита. Вопрос о реформе языка был предметом обсуждения уже нескольких поколений.

Османская элита говорила на смеси турецкого с элементами арабского и персидского языков и использовала арабский алфавит. Но арабская графика не соответствует строю тюркских языков. Турецкий народ не использовал османский язык элиты, ограничиваясь «скудным языком пастухов», как его называло султанское правительство. Таким образом, реформа языка давно назрела и была обязательным этапом.

Вопрос о переходе на латинскую графику обсуждался на тюркологическом конгрессе в Баку в марте 1926 года. Латинский алфавит был одобрен большинством участников конгресса. Многие в окружении Кемаля опасались провала реформы. На нее отводили десятилетия. Столько ждать гази не мог.

«Это нужно сделать за три месяца или не делать вообще!» — заключает Кемаль.

Когда 1 ноября 1928 года Национальное собрание проголосует за закон о новом алфавите, движение за его освоение охватит всю страну. Кемаль вдохновляет других собственным примером.

«Он сам выступает в роли учителя, — писал французский посол Шамбрен, — обучая офицеров, чиновников, коммерсантов, школьников, людей, случайно выбранных из народа, покоренных как авторитетом его личности, так и волшебной привлекательностью открытия, которое должно искоренить невежество».

«Первый профессор» Кемаль открыл около 20-ти тысяч школ для обучения взрослых новому алфавиту. За один год около 500 тысяч турок научатся писать и читать, а между 1928 и 1935 годами грамотность возрастет на 10%.

Правительство решает наказывать всех начальников тюрем, если выходящий на свободу после полугода заключения не научился читать и писать. Революция графики алфавита навсегда отделила Турцию от Османской империи.

Сам Кемаль буквально поглощал книги, особенно исторические, делая пометки красным и синим карандашами. В его поезде была передвижная библиотека на 800 томов. Близкие друзья, министры, депутаты, интеллектуалы приглашались для обмена идеями и мнениями.

Французский бизнесмен, прибывший в Анкару открыть филиал автозавода «Ситроен», получил приглашение на обед к президенту республики. Молодого человека, находящегося под сильным впечатлением от личности Кемаля, чуть не хватил удар, когда гази обратился к нему:

«Я — абсолютный нуль в экономике. Объясните мне, что следует сделать, чтобы накормить население».

Молодая республика испытывала недостаток в интеллектуальной элите и кадрах. Большинство министров, многие депутаты имели университетское образование и были полны энергии и энтузиазма, их компетентность не вызывала сомнений. Но их было слишком мало для выполнения грандиозной задачи модернизации страны.

Создавались и расширялись университеты. Приглашались лучшие педагоги. Изгнанные фашистами профессора из Германии нашли приют в Турции, преподавали и вели исследовательскую работу в Стамбульском университете, выдвинув его на самые передовые позиции. На образование турецкое правительство не жалело средств.

В первую очередь нужно было решать проблемы экономики. Здесь все было гораздо труднее, чем переход на шляпы, латинский алфавит и даже эмансипация женщин, хотя все эти проблемы были тесно связаны и решались только в комплексе.

Сначала попробовали либерализм, но промышленностью турецкая буржуазия заниматься не хотела, предпочитая торговлю и спекулятивные сделки с недвижимостью. Премьер-министр Исмет был сторонником этатизма (государственного капитализма). Тем, кто все же решил вкладывать деньги в производство, предоставлялись существенные налоговые льготы, выделялась бесплатно земля.

Активно привлекался иностранный капитал, условия его работы не менялись годами, иногда десятилетиями. Страна быстро развивалась, рост ВВП доходил до 7% в год. И даже кризис начала 1930-х гг. не очень больно ударил по экономике. Были приняты два плана — индустриального развития и строительства дорог. Для сельскохозяйственной страны это было очень важно.

Не всем нравилось то, что происходило в стране. В правительственной Народно-республиканской партии появились оппозиционеры. Среди них герои войны за независимость Рауф Орбай и Казым Карабекир, которые считали, что не следует коренным образом менять социальную и политическую жизнь Турции. Они основали оппозиционную Прогрессивно-республиканскую партию во главе с Казымом Карабекиром.

В южной части Анатолии вспыхнуло восстание реакционных сил шейха Саида Пирана. Кемаль обвинил в этом оппозиционеров. Карабекир и другие руководители оппозиционной партии были арестованы, состоялся суд. Многие были приговорены к смерти, Карабекир через несколько лет был выпущен по амнистии.

Несмотря на внедряемый авторитаризм, Кемаль оставался приверженцем демократического развития.
«В чем причина? — спрашивает Кемаль. — Правительство делает все, что должно, но этого явно недостаточно; что нужно делать, чтобы преодолеть низкую эффективность правительственной политики?».

И гази заявляет:

«Нужно создать оппозиционную партию, чтобы придать больше свободы дискуссиям в Национальном собрании».

И она была создана в 1930 году.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что оппозиционная партия приобретает большую популярность, чем правительственная. Сказывался присущий Кемалю авторитаризм. Очередная попытка создать оппозицию по европейскому образцу не увенчалась успехом.

Другие партии были разрешены в Турции в 1945 году уже после смерти Кемаля, при президенте Иненю.

Неудачу своих демократических проектов гази переживал очень сильно. Он мечтал о демократической стране европейского образца. Весьма примечателен такой диалог после муниципальных выборов 1930 года:

— Какая партия выиграла? — спросил гази у доверенного человека.

— Ну естественно, наша партия, мой паша!

— Нет, никакая партия не выиграла.

— Но почему, мой паша?

— Это партия администрации выиграла, мой друг. Партия губернаторов, супрефектов, чиновников, полиции, жандармерии. Запомни это!

В ноябре 1934 года Великое национальное собрание приняло закон о фамилиях. До этого турки их не имели, только имена и прозвища. Каждый старался найти себе турецкую фамилию; иностранные окончания были запрещены.

Премьер-министр Исмет стал Иненю в память о двух сражениях, выигранных им во время войны за независимость. Всеобщее внимание привлекла будущая фамилия гази. Саффет Арыкан, бывший генеральный секретарь Народно-республиканской партии, предложил фамилию Тюрката. В турецком языке «ата» означает «отец» и «предок». Все одобрили выбор «ата» и его соединение с определением «тюрк».

Все же большинство считало, что хотя «Тюрката» грамматически и более верно, но менее гармонично, чем Ататюрк — отец турок, хотя в Турции предпочитают перевод — отец нации. Великое национальное собрание 24 ноября 1934 года единогласно предложило гази стать Ататюрком. Тогда же было установлено, что никто больше не может иметь фамилию Ататюрк.

Кемаль был женат один раз. Но брак с Латифе-ханым продлился недолго: слишком сильные характеры соединились в нем. Тем не менее, европейски образованная Латифе сыграла большую роль в эмансипации турецких женщин. После развода в 1925 году она жила в Стамбуле, отойдя от общественной жизни. Каждый раз, когда Ататюрк приезжал туда, она уезжала. После развода они никогда не виделись.

В Турции очень ревниво относятся к биографии Ататюрка (он ушел из жизни осенью 1938 года). Любые отклонения от ее официального варианта встречаются в штыки. Как сказал историк кинематографа Захит Атам, официальная идеология, армия и особенно турецкое телевидение хотят видеть его только героем, который победил в национально-освободительной войне и провел реформы.

В ноябре 1951 года корреспондент турецкой газеты Cumhuriyet в Вашингтоне сообщил о беседе Кемаля с генералом Макартуром в Стамбуле в 1932 году. Тогда турецкий лидер якобы сделал следующий прогноз:
«Американцы… отказались заниматься мировой политикой и поэтому не позволили перемирию (в ноябре 1918 года. — Авт.) превратиться в подлинный мир. В результате Германия продолжает попытку подчинить себе Европу. Война произойдет между 1940 и 1945 годами.

Немцы оккупируют всю Европу, кроме России и Великобритании. Америка не сможет остаться нейтральной, а ее вступление в войну ускорит поражение Германии. Но подлинными победителями окажутся большевики… С этого момента они станут наиболее серьезным проигрышем не только для Европы, но и для всей Азии».

Если это соответствует действительности, то такому предвидению можно только удивиться. Но вполне возможно, что это лишь красивая легенда. Впрочем, она полностью соответствует образу Ататюрка, всей его жизни и деятельности.

Юрий РАЙХЕЛЬ,

«День»

Продолжение, начало:

Дополнительные материалы по теме:

25.02.2011

Кемаль Ататюрк — великий реформатор-революционер (1)

«Защита свободы и независимости любой ценой, если будет необходимо,борьба до последнего человека, до последней капли крови — вот основной и бессмертный принцип народов, которые осознают высокую цену независимости и свободы.»

Кемаль АТАТЮРК

Полководец

Когда говорят о великих руководителях, государственных деятелях, чаще всего называют американского и французского президентов Франклина Рузвельта и генерала де Голля, английского премьер-министра Уинстона Черчилля; коммунисты обязательно вспомнят Владимира Ленина.

При этом от нашего внимания ускользает еще одно славное имя — Кемаля Ататюрка (Мустафы Кемаля), создателя и первого президента Турецкой республики, человека, который своими революционными реформами стал образцом для подражания для многих поколений государственных деятелей — от Джавахарлала Неру и Махатмы Ганди в Индии до Нельсона Манделы в Южной Африке.

В советское время модно было говорить о всемирно-историческом значении Октябрьской революции. При этом, естественно, никогда не упоминалось, что все это всемирно-историческое значение в значительной степени было обусловлено финансовой поддержкой из Москвы. Создавались партии и организации по распространению коммунизма, не гнушалась Страна советов и вооруженной агрессией.

А совсем рядом с Закавказьем и на южном берегу Черного моря происходила подлинная революция, действительно имевшая всемирно-историческое значение. Где теперь коммунизм и его порождение — СССР?

Уже выросло поколение людей, никогда в нем не живших и не всегда понимающих, какими были советские реалии. И желающих реставрировать советскую страну находится все меньше. А вот пример создания современного турецкого государства после веков отсталости и полуколониального существования для многих остается достойным подражания. У великого дела всегда найдутся последователи, и никакие деньги им для победы правого дела не нужны.

На юридическом факультете Анкарского университета однажды вышла юмористическая газета. На вопрос «Кто такой турецкий гражданин?» студенты дали ответ:

«Турецкий гражданин — это человек, который женится по швейцарскому гражданскому праву, осуждается по итальянскому уголовному кодексу, судится по германскому процессуальному кодексу, этим человеком управляют на основе французского административного права и хоронят его по канонам ислама».

Так в шутливой форме описаны реформы Кемаля Ататюрка, который заимствовал все самое прогрессивное из мирового опыта.

Мустафа Кемаль в Турции повсюду. Его портреты висят в государственных учреждениях и кофейнях маленьких городов. Его статуи стоят на городских площадях и скверах. Его изречения встретишь на стадионах, в парках, в концертных залах, на бульварах, вдоль дорог и в лесах. Люди слушают восхваления ему по радио и телевидению.

Регулярно демонстрируется уцелевшая кинохроника его времени. Речи Мустафы Кемаля цитируют политические деятели, военные, профессора, профсоюзные и студенческие лидеры. На парте каждого ученика в турецких школах лежит экземпляр его знаменитого выступления «Nutuk» (Речь) и особенно та его часть, которая обращена к турецкой молодежи.

Вряд ли в современной Турции можно найти что-либо подобное культу Ататюрка. Это официальный культ. Ататюрк один, и никого с ним нельзя соединять или сравнить. Его биография читается как жития святых. Спустя более 70 лет после смерти первого президента республики его почитатели с затаенным дыханием говорят о проницательном взгляде его голубых глаз, о его неутомимой энергии, железной решимости и непреклонной воле.

И это не насаждаемый сверху культ личности, а дань глубочайшего уважения народа к своему выдающемуся сыну и великому революционеру-реформатору.

Становление генерала

Османская империя, как и империя Российская, представляла собой окраинную европейскую державу, до которой импульсы прогресса, зарождавшиеся в Париже, Лондоне или Берлине, доходили медленно, с большим опозданием, да к тому же в существенно искаженном виде.

С одной стороны, культурные и, что гораздо важнее, военные связи вынуждали как Петербург, так и Стамбул вводить разного рода западные новшества — экономические, технические, армейские. С другой же стороны, в обеих империях имелись объективные ограничители применения всего нового, связанные прежде всего с вероисповеданием.

Причем для исламской державы они были, естественно, более серьезным препятствием осуществления вестернизации.

Православие порой отвергало перемены не столько потому, что они были несовместимы с верой, сколько потому, что нарушали традицию и сложившийся баланс сил. А вот с некоторыми нормами ислама принципы европейской экономики нового времени действительно плохо стыковались. Получалось: либо вера — либо хозяйственные преобразования.

Европейцы могли провести реформу, и им было сравнительно просто адаптироваться к иным условиям хозяйствования, тогда как туркам требовалось по-новому взглянуть на жизнь и трансформировать принципиальные ценности.

Первый реформатор, который попытался чему-то реально поучиться в Европе, появился в Стамбуле лишь к концу XVIII века. Султан Селим III стал посылать людей на Запад, приглашал оттуда к себе офицеров и мастеров, выстраивал властную вертикаль, а также пытался формировать новую бюрократию и государственную промышленность.

Попытки реформ предпринимались в первой половине ХIХ века. Торговый кодекс, скопированный с наполеоновского, сыграл определенную роль в либерализации экономики, привлечении иностранного капитала.

В чем страна совсем не преуспела, так это в финансовой сфере. Сначала Крымская война подорвала и без того непрочный бюджет, а затем султан, уставший от реформ, пустился во все тяжкие. Он построил новый роскошный дворец и вообще швырял деньги направо и налево. Под конец своей жизни монарх преуспевал, в основном, лишь в гаремных делах, производя на свет невероятно большое количество детей.

Умер он в 1861 г. в возрасте 38 лет. А империя тем временем влезала в такие долги, из которых уже невозможно было выбраться. В 1875 г. турецкое правительство объявило о дефолте. Естественно, после этого интерес европейского бизнеса к Османской империи заметно упал. Многим, наверное, казалось, что это государство вообще нереформируемо и навеки обречено прозябать под властью жалких туповатых правителей.

Sick man of Europe — больной человек Европы. Принято считать, что именно так во время обсуждения «восточного вопроса» накануне Крымской войны в беседе с британским послом в Петербурге Сеймуром назвал Османскую империю российский император Николай I.

Через шесть лет после дефолта в Салониках (ныне в греческом, а тогда в османском городе) родился мальчик Мустафа. Точная дата его рождения неизвестна. Официальная «История Турецкой Республики», опубликованная в 1935 году, указывает 1880 год; лучший биограф Ататюрка, Шевкет Сюрейя Айдемир, придерживается даты 14 января 1881 года; другой турецкий биограф будущего творца современной Турции считает датой его рождения 23 декабря 1880 года.

Неясность, окружающая дату рождения Кемаля, не является чем-то исключительным. В тот период в Турции не было обычного календаря. Дни рождения подавляющего числа ее подданных не отмечались. Макбуле, младшая сестра Мустафы, вспоминала: мать говорила ей, что он родился «в тот вечер, когда была сильная снежная буря». А буря могла быть как в декабре, так в январе и даже в феврале. Ататюрк выбрал датой своего рождения 19 мая — день начала борьбы за независимость Турции.

Отец нашего героя, Али Рыза-эфенди родился в 1839 году в Салониках. Его семья происходила из деревни Коджаджик, которая расположена на территории современной Македонии в общине Центар-Жупа. Сейчас там имеется мемориальный дом этой семьи. За свою жизнь Али Рыза сменил несколько профессий. В 1876 году он вступил в армию, стал офицером и получил под командование батальон ополчения, когда началась русско-турецкая война.

Воинское звание эфенди примерно соответствовало званию «лейтенант». По окончании войны он стал таможенником, затем торговал лесом. Коммерческих успехов не было, семья жила в нужде. Али Рыза-эфенди умер в возрасте 49 лет. По мнению его вдовы, мужа подкосили коммерческие неудачи, он потерял волю к жизни — и его организм перестал сопротивляться болезням.

В 1878 году Али Рыза-эфенди женился на Зюбейде-ханым (родилась в 1857 году — прим. авт.), у них было пятеро детей, из которых выжили только сын Мустафа и дочь Макбуле. Зюбейде-ханым получила лишь начальное образование, однако по сравнению с большинством женщин в тогдашней Османской империи это был очень высокий образовательный уровень, так как считалось, что женщинам вообще не нужно уметь читать и писать. Из-за такой образованности некоторые друзья называли ее «Зюбейде-мулла».

Кемаль редко говорил об отце. Тем не менее, вспоминал его роль при выборе начальной школы. Дело в том, что родители очень беспокоились, выживет ли Мустафа, ведь их предыдущие дети умерли. По древнему обычаю отец выхватил саблю и описал ею над головой новорожденного широкий круг. Так он отгонял злых духов.

Мать же поклялась, что выживший сын посвятит себя служению Аллаху. Зюбейде-ханым была очень религиозной женщиной. Когда Мустафе исполнилось 6 лет, его отдали в мактаб (мектеб). Это учебное заведение считалось первой ступенью мусульманского обучения.

Средствами воспитания в мактабе были не только оплеухи, подзатыльники и кулаки, но также палочные удары по подошвам ног — палками «чубуками» учитель (оджа, домулла) колотил провинившегося ученика. По одной весьма правдоподобной легенде, уже через неделю мальчик категорически отказался идти в мактаб из-за того, что его избил учитель.

Когда мать стала настаивать, то он произнес одну из своих знаменитых фраз: «Я вернусь, но только для того, чтобы рассчитаться с Каймаком». Так звали обидевшего его учителя. Отец согласился с сыном, и Мустафу отдали в светскую школу. Очень скоро он там получил кличку, ставшую вторым именем, — Кемаль, что по-турецки, хотя это слово арабского происхождения, означает смышленый, совершенный. Так назвал его учитель математики за успехи в учебе и сообразительность (хотя у этого эпизода есть и другие версии — прим. авт.).

Однако и в этой школе он надолго не задержался. Сам Ататюрк вспоминал:

«Нашим соседом был майор Хатип. Его сын Ахмет учился в военной школе, носил форму этой школы. Мне хотелось быть одетым, как он. Я часто встречал офицеров на улицах и понял, что должен пойти в военную школу, чтобы стать таким, как они. Моя мать очень боялась военной школы и яростно сопротивлялась тому, чтобы я стал солдатом. Я прошел по конкурсу в военную школу самостоятельно, без ведома матери. Таким образом, я поставил ее уже перед свершившимся фактом».

Он учился в училище в Салониках, затем в Кадетской школе в Манастире и Военной академии в Стамбуле (1899-1901).

Думать, что Мустафа решил стать военным только из-за блестящего мундира, было бы большим упрощением. Можно предположить, что его стремление стать военным было продиктовано более сложными мотивами, чем желание защищать свою родину. Военная карьера в Османской империи была своеобразным социальным лифтом для выходцев из низов. Для них стать пашой (генералом) при наличии определенных талантов и личной храбрости было вполне возможно.

В 1910 году Мустафа Кемаль был направлен во Францию, где присутствовал на пикардийских военных маневрах. В 1911 году начал служить в Стамбуле, в Генеральном штабе. Во время Триполитанской войны с итальянцами Мустафа Кемаль вместе с группой своих товарищей сражался в районе Тобрука и Дерне. Мустафа Кемаль 22 декабря 1911 года одержал победу над итальянцами в сражении под Тобруком, а 6 марта 1912 года был назначен на пост командующего османскими войсками в Дерне.

Во время Балканских войн Кемаль сыграл большую роль в деле отвоевания Дидимотихона (Диметоки) и Эдирне (Андрианополь) у болгар. В 1913 году Мустафа Кемаль был назначен на пост военного атташе в Софии, где в 1914 году он получил звание подполковника. Там молодой офицер прослужил до 1915 года, когда был направлен в Текирдаг для формирования 19-й дивизии.

Во время Первой мировой войны Мустафа Кемаль успешно командовал турецкими войсками в битве за Чанаккале во время Дарданелльской операции англо-французских войск, вдохновителем и организатором которой был Уинстон Черчилль. В марте 1915 года англо-французская эскадра попыталась пройти пролив Дарданеллы, однако понесла тяжелые потери. После этого командование Антанты приняло решение высадить десант на полуострове Галлиполи.

Англичане и французы, высадившиеся на мысе Арыбурну, были остановлены 19-ой дивизией под командованием Мустафы Кемаля. Сражение было очень тяжелым. Именно тогда Кемаль произнес знаменитую фразу: «Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть!» .

Мустафа Кемаль был произведен в полковники. Когда в августе 1915 года английские войска вновь перешли в наступление, группа войск под командованием Мустафы Кемаля одержала победу в битве при Анафарталар. В битве за Чанаккале погибло около 230 тысяч турок, однако союзники не смогли продвинуться к Константинополю. За это император Вильгельм наградил Кемаля Железным крестом. Несмотря на свои антигерманские настроения, Мустафа очень гордился этой наградой.

После битв за Дарданеллы Мустафа Кемаль был произведен в дивизионные генералы (генерал-лейтенант) и назначен командующим 2-й армией на Кавказе, где он достаточно успешно воевал против русской армии. После краткосрочной службы в Сирии Мустафа Кемаль вернулся в Стамбул. Отсюда вместе с наследным принцем Вахидеттином эфенди отправился в Германию. По возвращении из этой поездки серьезно заболел и лечился в Вене и Баден-Бадене.

В августе 1918 года в должности командующего 7-ой армией успешно отражал атаки английских войск. После окончания Первой мировой войны вернулся в Стамбул, где начал работать в Министерстве обороны.

Победы военные и дипломатические

Турция оказалась на грани распада. Англичане и французы высадились в Стамбуле. Итальянцы оккупировали Киликию, французы — Анталью. В Измире (Смирне) высадились греческие войска. По договору в Севре предполагалось создание независимого Курдистана, которому должна была отойти юго-восточная часть Турции.

В качестве инспектора 9-ой армии 22 июня 1919 года Мустафа Кемаль обнародовал циркуляр: «Независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа» , а также объявил созыв депутатов на конгресс в Сивасе. Вслед за этим состоялся Эрзурумский конгресс (23 июля — 7 августа 1919 года), за которым последовал Сивасский конгресс, проведенный с 4 по 11 сентября 1919 года.

Мустафа Кемаль, обеспечивший созыв и работу этих конгрессов, таким образом определил пути спасения страны. После оккупации Стамбула силами Антанты Кемаль созывает в Анкаре новый парламент — Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ). Кемаль был избран председателем парламента и главой правительства.

Патриотам стало совершенно ясно, что независимость и территориальная целостность страны может быть обеспечена только в ходе вооруженной борьбы против иностранной интервенции. ВНСТ и правительство во главе с Мустафой Кемалем начали претворять в жизнь законы, направленные на успешное завершение Национально-освободительной войны.

Столица страны Стамбул была оккупирована английскими и французскими войсками. Военные коменданты Антанты фактически правили в городе и стране. Султан и его правительство были марионетками и ничего не могли предпринять без согласования с оккупантами. Партии прошлого окончательно себя дискредитировали. Наиболее дальновидные и стоящие на патриотических позициях политики и офицеры присоединялись к Мустафе Кемалю.

Только центральная часть Турции — Анатолия — оставалась свободной. На Анатолийском плоскогорье Анкара стала центром борьбы за независимость. Маленький провинциальный городок, население которого тогда составляло чуть более 38 тыс. человек, был совершенно не приспособлен для этого.

В нем свирепствовали малярия, болотная лихорадка и брюшной тиф. Не много домов было пригодно для обитания. Депутаты были вынуждены расположиться в здании школы для мальчиков. Общая спальня, столовая в строго определенные часы, скудный бюджет — все это производило удручающее впечатление. Заседания парламента происходили при свете керосиновых ламп.

И днем и ночью Мустафа Кемаль возвышался на трибуне — энергичный, амбициозный, резкий, осторожный, непобедимый; оратор, говоривший часто часами. Один оппозиционный депутат воскликнул: «Заставьте его замолчать, или он в конце концов убедит меня».

До конца 1929 года в Анкаре был всего один старый, изношенный автомобиль, находящийся в распоряжении Кемаля. Министры передвигались в фаэтонах по пыльным, грязным улицам без тротуаров. Джеляль-бей, став министром экономики, предпочел передвигаться верхом на лошади. Водопровод появился только в 1926 году. Но для тех, кто присоединился к движению сопротивления, Анкара — «великий город».

Выбранная в качестве новой столицы, Анкара, помимо чисто стратегической и поэтому вроде бы временной, выполняла еще одну важнейшую функцию: она олицетворяла собой разрыв с прошлым. Новой стране нужен был другой центр, поэтому 13 октября 1923 года Анкара была объявлена столицей. Ныне в ней проживает более четырех миллионов человек. Город — второй по количеству населения после Стамбула.

Греческие войска начали наступление. Турецкая армия создавалась на основе плохо вооруженных и, самое главное, недисциплинированных партизанских отрядов, которые часто невозможно было отличить от бандитов. И даже в этих условиях полковник Исмет возле селения Иненю сумел нанести два поражения греческим захватчикам. Но это были только тактические успехи. Интервенты продолжили наступление. Казалось, что отразить его нет никакой возможности.

И тогда Мустафа Кемаль берет на себя командование армией. В тяжелейшем сражении на реке Сакарье, которое продолжалось 22 дня, турецкие войска одержали победу и начали общее наступление. После взятия Измира в сентябре 1922 года война фактически была закончена. Прибыв в освобожденный город, Кемаль заявил: «Отныне Турция принадлежит туркам» .

За эту победу ВНСТ присвоил Мустафе Кемалю звание маршала и почетное звание гази, какое давалось великим победителям.

Военные успехи были бы невозможны без четкой внешней политики. И здесь у Мустафы Кемаля открылась еще одна грань его таланта государственного деятеля. Страна находилась в международной изоляции, и прорыв ее, поиск союзников стал не менее важной задачей, чем военные проблемы. На помощь Турции пришла Советская Россия. У Москвы и Анкары был общий враг — Антанта, и самый опасный — Англия. Общность целей и определила быстрое сближение.

В начале февраля 1920 года Кемаль обратился к войсковым командирам с посланием, в котором анализировал ситуацию и предложил: «Мы должны … вступить в контакт с большевиками с целью координации военных операций и получения новых ресурсов» .

В апреле он направляет Ленину послание, в котором предлагает установить дипломатические отношения между Москвой и Анкарой для участия в «общей борьбе против империализма». Взамен Кемаль просит помощи: аванс в пять миллионов британских фунтов золотом, боеприпасы, оружие, медикаменты и продовольствие.

«Мы просим винтовки, когда вы нам их пришлете, нам снова нужны винтовки, а когда мы получим и их, то нам снова нужны винтовки», — говорил он советским представителям и военным инструкторам в Анкаре.

По советским официальным данным, в 1920-1922 гг. было поставлено в Турцию 39 тыс. винтовок, 327 пулеметов, 54 орудия, 63 млн. патронов, 147 тыс. снарядов. В период тяжелых боев летом — осенью 1922 года для поддержки армии Мустафы Кемаля вблизи турецкого берега действовал дивизион подводных лодок Черноморского флота. Этот период сотрудничества подробно описан в воспоминаниях советского посла в Анкаре Семена Аралова.

Сближение с большевистской Москвой многие из соратников Мустафы Кемаля встретили враждебно. Пока оснований для взаимного доверия было мало. Экспансионистская политика царской России имела красное продолжение. Не зря говорила турецкая пословица: если вода может иногда остановиться, то Россия не остановится никогда. Тем не менее, выхода не было — других союзников искать было негде.

Весной 1920 года Москва не меньше нуждалась во внешней поддержке: поляки приближались к Киеву, генерал Врангель перешел в наступление из Крыма, большевистская власть в Азербайджане очень неустойчива, а в Дагестане начались волнения. Красная армия не предпринимает никаких действий, позволяя антикоммунистическому правительству Еревана подавить восстание, организованное армянскими большевиками.

В Баку в 1920 году создается турецкая коммунистическая партия во главе с Мустафой Субхи. Кемаль действует на опережение. «Решили, — пишет он, — что наиболее разумным и простым шагом было позволить создать турецкую компартию внутри страны с помощью надежных друзей». Но официальная газета «Национальный суверенитет» все ставит на места:

«Мы бы грубо заблуждались в революционных принципах, если бы попытались применить в Турции методы России… Слепая имитация плоха в любом случае, но особенно когда это касается революции».

В ночь на 29 января 1921 года Мустафа Субхи, его жена и 12 ближайших соратников, вернувшиеся в Турцию, погибают при загадочных обстоятельствах. Они утонули в Черном море вблизи Трабзона. История темная, виновников этого происшествия-убийства так и не нашли. Наверное, и не искали.

Москва хранила молчание даже тогда, когда за несколько дней до гибели Субхи были арестованы лидеры промосковской коммунистической партии. Она стала жертвой хороших отношений Ленина и Мустафы Кемаля. Судьба турецких товарищей никого в Кремле не волновала.

После установления в Армении советской власти местные большевики надеялись на присоединение Карса и Ардагана. К их отчаянью, Ленин твердо заявил: «Мы ни с кем не станем сражаться за Армению и за Карс, и тем более с нашим (!) Кемалем».
Установление тесных связей с Советской Россией способствовало прорыву дипломатической блокады. Мустафа Кемаль мастерски использует все углубляющиеся противоречия и острое соперничество между бывшими союзниками по Антанте. Первыми на сближение идут итальянцы. Они уходят из оккупированной Киликии, за ними французы из Антальи. Дольше всех тянут время англичане, но и с ними удалось договориться. Англо-французские войска оставляют Стамбул.

После подписания Лозаннского мирного договора в 1923 году и конвенции о режиме черноморских проливов новая Турция получила международное признание. Но впереди были огромные трудности — трудности революционных реформ. О них — в следующей статье.

Юрий РАЙХЕЛЬ,

«День»

Продолжение следует…

КЕМАЛЬ ПАША, Гази Мустафа \(Ататюрк\)

(1880-1938) - выдающийся турецкий политический и государственный деятель, основатель Турецкой республики. Родился в мелкобуржуазной семье в Салониках. Получил высшее военное образование. В 1905 по окончании Стамбульской академии генерального штаба К. подвергся репрессиям за пропаганду против деспотизма Абдул-Хамида II (см.). Находясь на военной службе в Сирии (1905-07) и Македонии (1907-09), К. участвовал в подготовке и проведении младотурецкой (революции 1908-09, но затем, вследствие разногласий с лидерами комитета "Единение и прогресс", в особенности с Энвером (см.), временно отошёл от политической деятельности. Он отличился в триполитанской и второй балканской войнах и в 1913-14 состоял военным атташе в Болгарии. Являясь противником иностранного контроля над Турцией, осуждал прогерманскую политику Энвера, назвав приглашение в Турцию миссии Лимана фон Сандерса (см.) "национальным оскорблением". К. также возражал против вступления Турции в первую мировую войну на стороне Германии.

В 1915 К. командовал в чине полковника группой дивизий на дарданелльском фронте, где удачно осуществил, вопреки указаниям Лимана фон Сандерса, собственный план обороны Галлиполийского полуострова. В 1916 он был произведён в генералы и отправлен на Кавказский фронт. Русский генеральный штаб в своих отзывах о командном составе противника особо выделял К. из числа остальных турецких генералов, как "наиболее популярного, храброго, талантливого, энергичного и в высшей степени самостоятельного", отмечая также, что К. хотя и "приемлет программу младотурок", но "презирает членов комитета" и является "опасным соперником Энвера". В 1917 К. был назначен командующим армией в Сирии, но вскоре вступил в конфликт со своим непосредственным начальником, германским ген. фон Фалькенгайном, из-за его вмешательства во внутренние дела Турции и подал в отставку. Весной 1918 К. сопровождал принца (впоследствии султана) Вахидеддина в поездке на Западный фронт в германскую главную ставку. Убедившись в безнадёжности военного положения Германии, К. пытался склонить Вахидеддина к удалению Энвера с поста вице-генералиссимуса и к разрыву союза с немцами, но Вахидеддин сообщил об этом Энверу, и К. был снова отправлен на сирийский фронт.

Мудросское перемирие (см.) застало К. в Алеппо. Приняв командование над остатками разгромленных турецких армий в северной Сирии, К. намеревался удержать хотя бы те районы, которые к моменту перемирия не были заняты противником, в частности Александретту. Однако великий визирь Ахмед Иззет паша предписал ему не препятствовать вступлению английских войск в Александретту, т. к. английское командование в обмен на эту "любезность" обещало облегчить для Турции условия перемирия. К. в ответ телеграфировал, что он "лишён надлежащей деликатности, чтобы оценить как джентльменство английского представителя, так и необходимость отвечать на него указанной любезностью", и, подав в отставку, возвратился в Стамбул. В мае 1919, после бесплодных попыток побудить султана, парламент и Порту к противодействию агрессивным планам Антанты, направленным на расчленение Турции, К. выехал в Восточную Анатолию в качестве инспектора III армии с официальной миссией ликвидировать начавшееся там национальное движение, а в действительности - с целью принять в нём активное участие.

К этому времени на западе и на юге Анатолии уже действовали против оккупантов крестьянские партизанские отряды, а во многих вилайетах создались общественные организации, требовавшие сохранения за Турцией её земель. Эти выступления производились без общего плана и руководствам рамках локальных интересов: на востоке Анатолии-против дашнаков, на юго-востоке-против курдского сепаратизма, на севере-против проекта создания греческой "Понтийской республики", на западе-против оккупации Измира греческой армией и т. д. К. поставил своей задачей объединение этих разрозненных национальных сил, имея в виду необходимость общенародной борьбы с империализмом Антанты, как с главной угрозой целостности и независимости Турции.

Вскоре К., благодаря широте своего интеллектуального и политического кругозора, патриотизму, твёрдой воле и незаурядному военному таланту, сделался общепризнанным руководителем национально-освободительного движения. В немалой степени этому способствовало и то, что во время мировой войны он открыто враждовал с Энвером, протестовал против подчинения Турции немцам, не участвовал ни в каких спекуляциях и был единственным турецким генералом, не испытавшим поражения на поле битвы.

Уже начальные шаги К. в Анатолии вызвали беспокойство английских оккупационных властей и Порты. По требованию англичан султан 8. VII 1919 издал указ "об окончании функций инспектора III армии Мустафы Кемаля паши". В ответ К., отказываясь возвратиться в Стамбул, но вместе с тем не желая оказаться нарушителем воинской дисциплины, вышел в отставку. С этого времени он открыто возглавил анатолийское национально-освободительное движение, получившее впоследствии по его имени название "кемалистского". Под руководством К. были проведены в 1919 Эрзерумский конгресс и Сивасский конгресс (см.), выработан "Национальный пакт", созданы в 1920 Великое национальное собрание Турции и его исполнительный орган- анкарское правительство. Султан и Порта объявили К. мятежником. 9. VIII 1919 К., именуемый в султанском указе "Мустафа Кемаль бей", был исключён из списков армии и лишён всех чинов, титулов и орденов. 11. V 1920 К. (на этот раз просто "эфенди") был заочно приговорён военным судом в Стамбуле к смертной казни.

К. принадлежала главная заслуга в организации вооружённого сопротивления англо-греческим интервентам, пытавшимся навязать Турции Севрский договор (см.). Под его руководством была одержана в 1921 победа на р. Сакарья, за которую Великое национальное собрание наградило его титулом "Гази" ("Победитель") и возвело в чин маршала. Год спустя, в августе-сентябре 1922, турецкая армия под командованием К. нанесла грекам окончательное поражение, повлекшее за собой почётное для Турции Муданийское перемирие (см.) и затем - Лозаннский мирный договор 1923 (см.).

К. возглавил также революционную борьбу против султана и феодально-компрадорских элементов. Кемалистская революция ограничилась рамками буржуазно-национальных преобразований, главным образом в области государственного строя, права, культуры и быта, не внеся существенных изменений в положение основного производительного класса страны - крестьянства. Но и эти преобразования в сочетании с военной победой над империалистической интервенцией позволили Турции перейти от прежнего, полуколониального существования к независимости. Важнейшие реформы были осуществлены по инициативе и под непосредственным руководством К. К их числу относились: уничтожение султаната (1922), провозглашение республики (1923), упразднение халифата (1924), введение светского обучения, закрытие дервишских орденов, реформа одежды (1925), принятие нового уголовного и гражданского кодексов по европейскому образцу (1926), латинизация алфавита, отделение церкви от государства (1928), предоставление избирательных прав женщинам, отмена титулов и архаических форм обращения, введение фамилий (1934), создание национальных банков и национальной промышленности, строительство железных дорог, выкуп иностранных концессий и т. д. Как председатель Великого национального собрания (1920-23) и затем (с 29. X 1923) как президент республики, неизменно переизбиравшийся на этот пост каждое четырёхлетие, а также как несменяемый председатель им созданной Народно-республиканской партии К. приобрёл в Турции непререкаемый авторитет. В 1934 Великое национальное собрание присвоило ему фамилию Ататюрк, что означает "Отец турок".

Внешнеполитическая концепция К. вытекала из его стремления создать на развалинах прежней феодально-теократической Оттоманской империи независимое турецкое национальное государство. Поэтому К. отвергал младотурецкие тенденции панисламизма и пантюркизма, расценивая их как антинациональные. При обсуждении халифатского вопроса он указывал, что Турции незачем брать на себя бремя забот о всём мусульманском мире. "Народ новой Турции, - говорил он, - не имеет никаких оснований думать о чём либо другом, как только о собственном существовании, собственном благополучии". По определению К., Турции надлежало вести "строго национальную политику", а именно: "трудиться в пределах наших национальных границ, опираясь прежде всего на нашу собственную силу и охраняя наше существование, во имя действительного счастья и процветания народа и страны; ни в коем случае не отвлекать народ несбыточными чаяниями и не вредить ему этим; требовать от цивилизованного мира культурного и человеческого обращения и взаимной дружбы". Эти принципы являлись для К. в период национальной войны (1919-22) основой его внешней политики и дипломатии. С первых дней пребывания в Анатолии он выдвинул требование об освобождении Турции от империалистического контроля. Исходя из этого, он настаивал на образовании национального центра в глубине страны, "вне надзора Стамбула и вне влияния и воздействия иностранных держав". Тогда же он указывал своим сторонникам, что державы Антанты проявят уважение к Турции лишь в том случае, "если нация им продемонстрирует, что она сознаёт свои права и готова единодушно, невзирая на жертвы, защищать их от всякого посягательства". На Сивасском конгрессе К. высказался против американского мандата над Турцией и остальными территориями бывшей Оттоманской империи, отметив в частности, что население Анатолии не вправе выступать от имени арабов. После Лондонской конференции 1921 (см.) он дезавуировал Бекира Сами бея (см.), подписавшего с Францией и Италией конвенции, ограничивавшие суверенитет Турции.

Дипломатические методы, применявшиеся К. в этот период, были направлены главным образом на использование противоречий между империалистическими державами и на создание затруднений для Англии, являвшейся инициатором и руководителем интервенции в Турции. Так, напр., с целью привлечения к Турции симпатий мусульманских подданных держав Антанты, особенно мусульман Индии, К. выдвинул тезис, что национальные силы выступают не против, а в защиту султана-халифа. Несмотря на фактическую войну между Анатолией и султаном, К. объявил, что стамбульское правительство "скрывает правду от падишаха", а распоряжения падишаха только потому не подлежат исполнению, что он "находится в плену у неверных".

Другим средством дипломатического воздействия на Англию являлась для К. широкая гласность. Учитывая недовольство влиятельных английских кругов ближневосточной политикой Ллойд-Джорджа, К. стремился осведомлять европейское общественное мнение обо всех фактах антитурецкой деятельности британского правительства. В одной из своих инструкций К. отмечал, что англичане стараются вредить Турции тайно, а "наш (т. е. турецкий) метод состоит в том, чтобы внушать им, что всякая даже малейшая придирка с их стороны повлечёт за собой огромный шум во всём мире".

В то же время К. успешно использовал недовольство Франции Севрским договором, её противоречия с Англией и заинтересованность французских капиталистов в сохранении целостности Турции. Он лично вёл переговоры с Франклен Буйоном, завершившиеся подписанием 20. X 1921 франко-турецкого договора (см.) о прекращении Францией военных действий против Турции и о признании ею анкарского правительства.

Но самой важной внешнеполитической задачей К. считал в этот период обеспечение дружественных отношений с Советской Россией. Ещё в 1919 на Эрзерумском конгрессе он приводил в качестве примера, достойного подражания, антиимпериалистическую борьбу "русского народа, который, видя, что его национальной независимости угрожает опасность и что со всех сторон на него надвигается иностранное нашествие, единодушно поднялся против этих попыток мирового господства". 26. IV 1920, через три дня после открытия Великого национального собрания в Анкаре, К. отправил в Москву на имя В. И. Ленина письмо, в котором предложил установить между обеими странами дипломатические отношения и просил оказать Турции помощь в её борьбе против империализма. Когда на одном из заседаний Великого национального собрания, летом 1920, реакционные депутаты внесли запрос о характере отношений между анкарским правительством и "большевиками", К. ответил: "Это мы сами искали большевиков, и мы их нашли... Сношения с Советской республикой официально установлены". Осенью того же года К. в телеграмме, посланной Советскому правительству, писал: "Мне доставляет величайшее удовольствие сообщить вам о чувстве восхищения, испытываемом турецким народом по отношению к русскому народу, который, не удовлетворившись тем, что разбил свои собственные цепи, ведёт уже более двух лет беспримерную борьбу за освобождение всего мира и с энтузиазмом переносит неслыханные страдания ради того, чтобы навсегда исчезло угнетение с лица земли". Через год, выступая в Великом национальном собрании с сообщением о победе на р. Сакарья, К. заявил: "Мы с Россией - друзья. Ибо Россия раньше, чем кто-либо иной, признала наши национальные права и проявила к ним уважение. При этих условиях как сегодня, так и завтра, да и всегда Россия может быть уверена в дружбе Турции".

С окончанием национальной войны внешняя политика Турции стала терять антиимпериалистический характер, а затем и вовсе утратила его. По мере развития этого процесса изменялась и дипломатия К. Во время Лозаннской конференции 1922-23 К. дал турецкой делегации директиву: "добиться полного признания в широкой и удовлетворяющей нас форме нашей независимости и наших прав в вопросах финансовых, политических, экономических, административных и других". Но одновременно, надеясь получить поддержку от Англии в финансовых и экономических вопросах (в которых была заинтересована больше всего Франция) и добиваясь быстрого подписания мирного договора с целью скорейшей эвакуации иностранных войск из Стамбула, К. пошёл на существенные отступления от прежних принципов: он согласился на установление невыгодного для Турции и других черноморских стран режима проливов (см.), дал согласие на отсрочку решения мосульского вопроса и пр. В дальнейшем изменения внешнеполитической линии К. проявились в дипломатических комбинациях, проводившихся Арасом (см.), и в некоторых выступлениях самого К., свидетельствовавших о постепенном сближении Турции с империалистическими державами.

Тем не менее свои основные взгляды на внешнюю политику Турции К. сохранил до конца своей жизни. Подчёркивая разницу между национальным турецким государством и бывшей Оттоманской империей, он в 1931 заявлял: "Нынешние балканские государства, включая Турцию, обязаны своим рождением историческому факту последовательного расчленения Оттоманской империи, в конце концов погребённой в могиле истории". Выступая против развивающихся агрессивных тенденций гитлеровской Германии, К. в 1935 заявил в интервью, данном американскому журналисту: "Некоторые лицемерные руководители превратились в агентов агрессии. Они обманули народы, которыми управляют, извратив национальные идеи и традиции..." В 1937 К. опубликовал предупреждение по адресу фашистских агрессоров, указав, что, "кто нападёт на балканские границы, тот обожжётся". Он подчёркивал необходимость обеспечения коллективной безопасности и высказывался против нейтралитета в его прежнем значении, т. е. против одинакового отношения к агрессору и к жертве агрессии.

Дружбу с Советским Союзом К. считал необходимой гарантией независимости Турции. В ежегодных президентских речах (при открытии сессии Великого национального собрания) он уделял отношениям с СССР видное место. Эти отношения он неизменно характеризовал как важнейший элемент турецкой внешней политики. Будучи главой государства, К. не посещал иностранных миссий, но делал из этого правила единственное исключение для советского посольства.

В одном из своих, самых последних по времени, парламентских выступлений, в ноябре 1936, отмечая, что согласно конвенции, подписанной в Монтре (см.), "отныне воспрещён проход через проливы кораблям какой бы то ни было воюющей державы", К. подчёркивал "с исключительным удовлетворением", что между Турцией и её "великим морским и сухопутным соседом" существует и продолжает нормально развиваться искренняя дружба, "доказавшая уже на протяжении 15 лет свои достоинства".

Даже в самые последние дни своей жизни К. указывал, в виде политического завета своим будущим преемникам, на необходимость сохранения и развития дружбы с СССР.

После смерти К., при новом президенте Инёню (см.) и его министрах Сараджоглу, Менемеджиоглу (см.) и др., внешняя политика Турции, отойдя от принципов К., пошла по реакционному и антинациональному пути.

Литература: Ata türk\"ün söylev ve demecleri. Istanbul. 1945. 398 s. - Nutuk, Gazi Mustafa Kemal tarafindan. Gilt 1-317 s., eilt 11-345 s., cilt III-348 s. Istanbul. 1934. (Русское издание: Мустафа Кемаль. Путь новой Турции. Т. 1-480 с, т. II-416 с, т. III-488 с., т. IV- 571 с. М. 1929-1934). Atatürk 1880-1938. Ankara. 1939. 64 s. - Mельник, А. Турция. M. 1937. 218 с.

Дипломатический словарь. - М.: Государственное издательство политической литературы . А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский . 1948 .

Мустафа Кемаль Ататюрк (Кемаль-паша), президент Турции

(1881–1938)

Основатель республиканской Турции Мустафа Кемаль родился 12 марта 1881 года в Салониках, в греческой Македонии, входившей в тот момент в состав Оттоманской империи. Его отец был отставным таможенным чиновником, превратившимся в лесоторговца, а мать – крестьянкой. Отец рано умер, и мальчику пришлось познать все тяготы сиротского детства. Жить приходилось на скромную пенсию. В 12 лет Мустафа поступил в государственную военную школу в Салониках, где детям государственных служащих не надо было вносить плату за обучение. Здесь за выдающиеся успехи в математике он получил прозвище «Кемаль», которое и включил в дальнейшем в собственное имя. В переводе с турецкого «кемаль» означает «зрелость и совершенство». Школу Кемаль окончил с отличием уже в Монастире (Битоле) и в 1899 году поступил в Османскую военную академию в Стамбуле – офицерское училище. Там он увлекся просветительской философией Руссо, Вольтера, Гоббса. В 1901 году способный выпускник был рекомендован для поступления в Высшее военное училище Генерального штаба – турецкую военную академию. Там Кемаль с группой единомышленников организовали тайное общество «Ватан», ставившее своей целью преобразование Оттоманской империи в светское государство на основах пантюркистской идеологии. Вскоре, однако, Кемаль разочаровался в «Ватане» и примкнул к Комитету союза и прогресса, тесно связанному с движением младотурок «Единение и прогресс», основанному в 1889 году. В 1904 году он даже подвергся кратковременному аресту по подозрению в нелегальной политической деятельности, но вскоре был освобожден благодаря заступничеству руководства Академии.

В 1905 году по окончании Академии Кемаль был произведен в капитаны и получил назначение в Дамаск. В 1907 году его командировали во Францию для изучения французского военного дела. Эти познания пригодились Кемалю в годы Первой мировой войны. После командировки во Францию его перевели в 3?й армейский корпус в Салониках. Там Кемаль участвовал в младотурецком перевороте 1908 года, после которого Оттоманская империя превратилась в конституционную монархию, а султан стал марионеткой триумвирата вождей младотурок – Джемаль-паши, Энвер-паши и Талаат-паши. Вскоре после переворота Кемаль был переведен на службу в генеральный штаб. Он участвовал в Итало-турецкой войне 1911–1912 годов и в Балканских войнах 1912–1913 годов, зарекомендовав себя грамотным и решительным офицером, когда защищал подступы к Стамбулу от болгарского наступления.

В Первую мировую войну Кемаль был противником вступления в нее Турции на стороне Германии. Будучи полковником, он успешно руководил войсками, защищавшими полуостров Галлиполи от англо-французского десанта. Он командовал 19?й дивизией, оборонявшейся в районе Родосто. Когда британские силы, состоявшие в основном из австралийцев и новозеландцев, 25 апреля 1915 года высадились в Галлиполи, Кемаль, лично проведя рекогносцировку места высадки, успел разместить артиллерию на господствующих высотах, а затем возглавил контратаку, благодаря которой продвижение неприятеля было остановлено.

В 1916 году Кемаль получил чин генерала (паши) и прозвище «Спаситель Стамбула». Он был назначен командиром 16?го корпуса, дислоцировавшегося в Анатолии. Летом 1916 года этот корпус провел успешный контрудар против русских на Кавказском фронте. Позднее Кемаль командовал здесь 2?й и 3?й армиями, а в конце войны во главе 7?й армии сдерживал натиск англичан у Алеппо. Из-за разногласий с военным министром Энвер-пашой и командующим группой армий «Йылдирим» в Палестине немецким генералом Эрихом фон Фалькенгайном Кемаль в 1917 году был уволен в отпуск «для лечения» и направлен в составе военной миссии в Германию, но несколько месяцев спустя, в январе 1918 года, был вновь призван командовать 7?й армией, оттесненной на север Сирии.

В октябре 1918 года Кемаль был назначен командующим уже разгромленной к тому времени группой армий «Йылдирим», но не имел никакой возможности повлиять на неблагоприятный для турок ход событий. После капитуляции Оттоманской империи страны Антанты намеревались расчленить ее, оставив в составе Турецкого государства во главе с бессильным султаном лишь Анатолию. Именно туда в 1919 году был послан для подавления беспорядков, направленных против султана, Кемаль, назначенный генералом-инспектором турецкой армии. Лидеры младотурков бежали из страны в самом конце войны, и Кемаль решил, что сам Аллах побуждает его занять их место в качестве вождя турецкого народа. Он присоединился к мятежникам вместе со своими войсками и организовал движение за изгнание из Турции иностранных интервентов. Его успеху способствовало то, что в последние месяцы войны, когда поражение стало неизбежным, вожди младотурок перебросили наиболее боеспособные дивизии и запасы вооружения и боеприпасов во внутренние области, прежде всего в Анатолию и в турецкую Армению, рассчитывая там продолжить борьбу.

19 мая 1919 года Кемаль-паша отказался подчиниться приказу султана о своем смещении и обратился с воззванием ко всем туркам, призывая их бороться за национальную независимость и изгнание из страны иностранных войск. Он выступал под лозунгами пантюркизма. В сентябре 1919 года в Сивасе было провозглашено создание движения сопротивления «Национальный обет» во главе с Кемалем. В конце года султан вынужден был согласиться на созыв в Стамбуле меджлиса (парламента). Кемаль, хотя и был избран депутатом, в Стамбул не поехал, опасаясь ареста. Действительно, парламент проработал всего полтора месяца. Затем в город вошли британские войска, арестовали 40 депутатов – сторонников Кемаля и сослали их на Мальту. Оставшиеся на свободе депутаты бежали в Анкару. Здесь был создан новый парламент, названный Великим национальным собранием Турции. В апреле 1920 года Кемаль создал в Анкаре временное правительство, а себя объявил президентом страны и главнокомандующим армии. Султан в ответ объявил джихад кемалистам и потребовал казнить их вождя.

В августе 1920 года был подписан Севрский мирный договор, отторгавший от Турции все ее арабские владения, Курдистан, Фракию и Армению. После этого поддержка Кемаля турецким обществом резко возросла. В 1920 году Кемаль был избран председателем Великого национального собрания Турции. Султан был вынужден считаться с авторитетом Кемаля в народе и в сентябре 1921 года официально назначил его Верховным главнокомандующим. Ранее, в 1920 году, Кемаль успешно отразил нападение малочисленной армянской армии и в ходе контрнаступления захватил значительную часть территории бывшей русской Армении. По Карсскому и Московскому договорам 1921 года к Турции была присоединена значительная часть армянской территории с городами Карсом и Ардаганом и Южно-Батумский округ Грузии.

Война с греческими войсками, захватившими Смирну и другие прибрежные районы, длилась полтора года. В этой войне Кемаль получал советскую военную и продовольственную помощь. В январе и в августе – сентябре 1921 года турецкие войска остановили греческое наступление у местечка Иненю и на реке Сакарье. За эти победы Кемаль получил от Великого национального собрания титул Гази – Победитель. Он также сумел договориться с итальянцами и французами об эвакуации их войск соответственно из юго-западной Анатолии и Киликии. 18 августа 1922 года турецкая армия начала генеральное наступление и уже 30?го числа взяла Афьон-Карахисар. 5 сентября пала Бурса. Главный удар Кемаль наносил в западном направлении вдоль железной дороги на Смирну. Отступавшие греческие войска вымещали свою злобу на мирных турецких жителях, убивая и грабя. Более миллиона турок лишились крова, так как их дома были разрушены греческими солдатами. То же самое творили турки по отношению к греческому гражданскому населению. 9-11 сентября они взяли Смирну приступом и учинили в городе резню. Греческая армия стала полностью небоеспособной. Турки взяли в плен 40 тысяч человек, 284 орудия, 2 тысячи пулеметов и 15 самолетов. Еще больше, до 60 тысяч греческих военнослужащих, погибло. У греков не хватало тоннажа и портов для эвакуации. Уйти на Балканы на английских судах удалось не более одной трети греческой армии. В октябре войска Кемаля заняли Стамбул и Восточную Фракию. Англия согласилась, чтобы эта территория отошла Турции.

1 ноября 1922 года Великое национальное собрание упразднило султанат и лишило власти последнего султана Мехмеда VI, который на английском корабле бежал на Мальту (два года спустя, с упразднением халифата, он перестал быть и халифом). В 1923 году Севрский мирный договор был заменен Лозаннским мирным договором, по которому в составе Турции были сохранены Восточная Фракия, Стамбул, Малая Азия, Западная Армения и значительная часть Курдистана. Кроме того, Кемалю удалось присоединить к Турции южную часть Аджарии и восточную часть Армении, ранее входившие в состав Российской империи. В дальнейшем произошел обмен населения между Грецией и Турцией. 1,5 млн греков покинули Турцию и отправились на историческую родину. Примерно такое же количество турок выехало из Греции в Турцию.

29 октября 1923 года Кемаль-паша был избран первым президентом Турецкой республики и потом несколько раз переизбирался на этот пост. Ни парламент, ни судебные органы не рисковали перечить ему. Он запретил религиозные партии и стал реформировать турецкое общество в соответствии с программой «шести стрел». Она предусматривала утверждение республиканских и демократических принципов, освобождение светского образования от влияния духовенства, удаление ислама из политической жизни, внимание государства к нуждам простого человека, реформу экономики на принципах государственного капитализма. Иностранные компании были национализированы. Кемаль поощрял национальный капитал. В страну был открыт ограниченный доступ для западного капитала, но западные товары облагались высокими пошлинами. Еще более заметной оказалась вестернизация повседневной жизни. Женщины впервые в истории обрели равноправие с мужчинами, были отменены чадра для женщин и традиционная одежда для мужчин. Ношение традиционного головного убора – фески – было запрещено. По европейскому образцу в стране были введены рукопожатия. В 1934 году женщины в Турции получили избирательные права.

Кемаль также упразднил действие в стране норм исламского права. Государственные служащие переоделись в европейское платье, за ними последовали и остальные горожане, а позднее – и более консервативное крестьянство. Все граждане были объявлены равными перед законом. Были закрыты мусульманские школы и духовные ордена. Арабский алфавит турецкого языка был заменен латинским. Нормы шариата были заменены швейцарским гражданским кодексом, итальянским уголовным кодексом и германским коммерческим кодексом.

В 20?е годы Кемаль подавил несколько восстаний курдов, протестовавших против упразднения халифата. Репрессиям подверглись и исламисты из числа турок. В стране расцвел культ личности Кемаля.

В 1933 году все турки получили фамилии. Кемалю, по постановлению Великого национального собрания, первому была присвоена фамилия – Ататюрк, что в переводе означает «отец турок». В стране было разрешено также прежде запрещенное Кораном употребление спиртных напитков. Сам Ататюрк к концу жизни стал тяжелым алкоголиком и скончался 10 ноября 1938 года от цирроза печени.

Кемаль-паша Ататюрк стал создателем современного турецкого государства, которое впервые в турецкой истории носило светский, а не религиозный характер. В этом ему помогли не только выдающиеся полководческие качества, но и политическое чутье и способность сплачивать вокруг себя представителей самых разных слоев и классов в критические моменты турецкой истории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

26 Печаль руин: А. X. Танпынар и Яхья Кемаль исследуют окраины Ахмет Хамди Танпынар и Яхья Кемаль предпринимали долгие совместные прогулки по дальним бедным окраинам Стамбула. Возвратившись в эти «обширные и нищие районы между Коджамустафапашой и городскими стенами» в

Ататюрк Что такое счастье? Мало кто во все века был способен дать такой однозначный ответ, какой дал этот человек: «Счастье, - говорил он, - это право называть себя турком».Зимой 1920 года Турция как государство стояла у гробовой черты. Османская империя распалась; инерция

АТАТЮРК Настоящее имя – Кемаль Мустафа(род. в 1881 г. – ум. в 1938 г.) Выдающийся политический реформатор, турецкий революционер, создатель современного государства Турция. Мустафа Кемаль родился в 1881 году (по другим данным, в 1880 году) в греческих Салониках, принадлежавших

Глава 14 Ибрагим и Мустафа. трагическая гибель как данность судьбе Многие историки главными чертами Роксоланы видят ее властолюбие и коварство. Конечно, она жаждала власти, ибо только власть могла стать гарантией сохранения жизни ее детей. Она мечтала стать валиде,

АТАТЮРК. МУСТАФА КЕМАЛЬ-ПАША 1881-1938 Первый президент Турецкой республики. Маршал. Турецкий полководец первой четверти XX века.Мустафа Кемаль Ататюрк родился в греческом городе Салоники в семье мелкого таможенного служащего. Военное образование получил в военных училищах

Император Александр II Николаевич (Освободитель) (17.04.1818-01.03.1881) Годы правления – 1855-1881 19 февраля 1855 г. в Зимнем дворце Государственный совет принес присягу императору Александру II и его старшему сыну – цесаревичу Николаю Александровичу. Впервые за более чем два столетия

Семья императора Александра II Николаевича (Освободителя) (17.04.1818-01.03.1881) Годы правления: 1855-1881 РодителиОтец – император Николай I Павлович (25.06.1796-18.02.1855).Мать – императрица Александра Федоровна, принцесса Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина Прусская (01.07.1798-20.10.1860).Первая

Проблема Турции Вопрос о том, как побудить Турцию вступить в войну на стороне союзников, был поднят Черчиллем на первом же пленарном заседании Тегеранской конференции 28 ноября.По мнению британского премьера, вступление Турции в войну позволило бы открыть коммуникации

ГЛАВА ВТОРАЯ 1881–1888 годы в жизни Мережковского. – Похороны Достоевского. – Цареубийство 1 марта 1881 года. – Дружба с С. Я. Надсоном. – Сотрудничество в «Отечественных записках». – Окончание гимназии. – Университет. – Литературный кружок О. Ф. Миллера. – Создание

В нейтральной Турции Простояв в Нише несколько дней, мы, наконец, снова двинулись в путь. Гитлеровцам не удалось осуществить свой маневр. Им пришлось вернуться к первоначальному варианту обмена советской колонии на болгаро-турецкой границе. Детали этого обмена мы

Мустафа В самом конце ноября сорок второго года, при возвращении с боевого задания, я произвел вынужденную посадку. Ночь была темная, из низких дыроватых облаков сыпался мокрый снег, машина обледенела - и пришлось садить ее на первую мелькнувшую внизу ровную

26 ФЕВРАЛЯ 1881 - 1 МАРТА 1881 На Симбирскую улицу, где жил Гриневицкий, добирались долго и в кромешной тьме. Выборгская сторона не освещалась - ведь здесь обитал рабочий люд.Тимофей Михайлов сжег целый коробок спичек, пока обнаружил дом № 59. Перовская устала.Комната Игнатия

Отъезд из Турции В зеленой гуще деревьев и пальм в Бебеке, где стояли белые турецкие виллы, увитые снизу доверху огромными чайными желтыми розами, пели соловьи. А в «Пти-Шане» пели шансонетки. Балетмейстер Виктор Зимин ставил «Шахерезаду». В «Стэлле», в саду у нашего

В ВОСТОЧНЫХ ПРОВИНЦИЯХ ТУРЦИИ Дорога от Тифлиса до Александрополя (Ленинакана) запомнилась мне на всю жизнь. Водопады, рассыпающиеся алмазной пеной у подножия гор, снежные вершины Арарата, живописные долины, в которых пасутся стада тучнейшего скота - подобное можно

АНГОРА. МУСТАФА КЕМАЛЬ-ПАША Из Константинополя в Ангору мне пришлось ехать в довольно дрянном поезде, медленно ползшем мимо разрушенных во время войны деревень и редких железнодорожных станций. В купе сидели пожилые хмурые чиновники, ехавшие по вызову нового