Нападение на сталина. Покушения на иосифа сталина

Третья и последняя статья о покушениях на Сталина. Почему смерть Сталина я отношу к покушениям? По одной простой причине - слишком много там загадок, и слишком много было дано намёков, причём с самого «верха».

Покушения на Сталина. Смерть вождя

«Сегодня имеется человек, нанёсший вред России в 1000 раз больший, чем я. Это Никита Хрущёв, так похлопаем ему!» (Уинстон Черчилль)

На митинге в честь венгерской делегации, возглавляемой Яношем Кадаром, Хрущёв произносит речь: «Сталин стрелял по своим. По ветеранам революции. Вот за этот произвол мы его осуждаем… Напрасны потуги тех, которые хотят руководство изменить в нашей стране и взять под защиту все злоупотребления, которые совершил Сталин… И никто не обелит - чёрного кобеля не отмоешь добела… (Аплодисменты).

В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли так же от топора, как сами свою власть поддерживали топором…»

Речь транслировалась в прямом эфире не только в СССР, но и во всех странах Восточной Европы. Вот что это, скажите мне, если не косвенное признание насильственной смерти Сталина?

То, что накануне смерти Сталина СССР стоял на пороге неких кардинальных перемен, причём, перемен, прежде всего, в самой партии, сегодня не отрицает ни один историк. Вот только, что это за перемены, тут, что ни автор, то собственное мнение. Большинство сходится на том, что Сталин собирался сместить/заменить всю верхушку тогдашнего руководства страны, за что и поплатился. Вот только зачем? Боялся? Чего? Ведь натравить друг на друга всю эту «ленинскую гвардию», а потом смотреть со стороны намного проще и безопаснее для себя любимого. Сталин часто так поступал, почему не в этот раз?

Если вы попросите десять свидетелей какого-либо события описать его - вы получите десять разных версий. Феномен известный и не раз описанный в литературе по психологии. Но это будут десять разных описаний одного и того же события, а не описания десяти разных событий. Но с описаниями места, времени и обстоятельств смерти Сталина всё как раз наоборот. Каждый описывает что-то своё, и уже только один этот факт наводит на размышления - а не врут ли нам «товарищи»?

Официальная версия

Сталин скончался у себя в квартире в Кремле. Кроме того, что это версия официально опубликованная, добавить более нечего.

Общепринятая версия

Сталин скончался на так называемой «ближней» даче в Кунцево. Эта версия подтверждается многочисленными свидетелями и является наиболее достоверной. Есть только одно «но» - поразительное бездействие личной охраны вождя. Тут конспирологических версий уйма, каждый историк норовит добавить что-то своё. Служба охраны в СССР, на тот момент, была одной из лучших, если не лучшей в мире, а тут такой конфуз. Непонятно.

Для многих, охранник - это человек одним ударом укладывающий десятерых, да, спецподготовка там весьма серьёзная, но, охранник - это, в первую очередь, человек, способный самостоятельно принимать решения в любой экстремальной ситуации. И, повторюсь опять, охрана, несмотря на то, что «хозяина» нет целый день, до самого вечера пьёт чай, как ни в чём не бывало. Бред скажите вы. Как сказать…

В своё время Илья Эренбург рассказал свою версию смерти Сталина Жану Полю Сартру. Надо добавить, Илюша наш был человеком весьма информированным, да и саму эту версию, несмотря на то, что её широко растиражировала западная пресса, так никто и не опроверг.

Можно сделать предположение - Сталин на заседании, предложив нечто своим сподвижникам, и не найдя их понимания, разволновался и выпил «подготовленную» минералку.

Вот эта версия: «1 марта 1953 года происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании выступил Л. Каганович, требуя от Сталина: 1) создания особой комиссии по объективному расследованию «дела врачей»; 2) отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдалённую зону СССР (новая черта оседлости). Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия (?!).

Это необычное и небывалое единодушие показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором. Потеряв самообладание, Сталин не только разразился площадной руганью, но и начал угрожать бунтовщикам самой жестокой расправой. Однако подобную реакцию на сделанный от имени Политбюро ультиматум Кагановича заговорщики предвидели. Знали они и то, что свободными им из Кремля не выйти, если на то будет воля Сталина.

Поэтому они приняли и соответствующие предупредительные меры, о чём Микоян заявил бушующему Сталину: «Если через полчаса мы не выйдем свободными из этого помещения, армия займёт Кремль!» После этого заявления Берия тоже отошёл от Сталина. Предательство Берия окончательно вывело Сталина из равновесия. А Каганович вдобавок тут же на глазах Сталина изорвал в мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Не успел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания. Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи…» («Die Welt», 1.09.56).

Скажете, мало ли чего может «наплести» человек. Всё может быть. Однако, если учесть, что Сталин, перед своей смертью, готовил страну к неким глобальным переменам, эта версия не такая уж и нелепая. Кстати, через год, в 1957 году, бывший член Президиума ЦК КПСС и секретарь ЦК КПСС, а затем посол СССР в Нидерландах Пономаренко, повторил западной прессе ту же самую версию.

И она-то, как раз, хорошо объясняет долгое бездействие охраны. Сталина привезли с Президиума, занесли в спальню, охране было объявлено - человек сильно «перебрал», ни в коем случае его не беспокоить. То, что Сталин иногда, надо сказать редко, мог «хорошо» выпить, для охраны секретом не было, отсюда и «чаи» - «хозяин» просто отдыхает. Повторюсь - это просто моя версия, а не доказанный факт.

Не тема данной статьи, но, поскольку буду говорить и о врачах тоже, и даже цитировать одного из них, то для начала позвольте пару слов о том, что же представляли из себя гранды советской медицины:

«Летом 1947 года министр здравоохранения Митерев пригласил меня к себе и предложил переехать в Москву в качестве директора Института терапии, что подтвердил и президент Н.Н. Аничков. Тогда я ещё не дал согласия. Ленинград после войны представлялся нам особенно дорогим и красивым. Уехать из него казалось диким. К этому времени я стал больше, нежели раньше, интересоваться архитектурой города, его музеями. С лёгкой руки профессора Галкина я завёл в квартире мебель красного дерева (павловскую и александровскую), старинные бронзовые люстры и стал систематически покупать в комиссионном магазине картины (в этом магазине, Невский, 102, сложился как бы клуб коллекционеров-картинщиков; придёшь к Михаилу Дмитриевичу, покажет новые поступления; явятся другие «тронутые», в том числе профессор Б.Н. Окунев, математик, грузный мужчина с широкой бородой - он собирал, главным образом, «леваков»; приходил и С.И. Вавилов, президент Академии наук, покупавший второстепенных итальянцев - подешевле (это, конечно, общее желание - купить за бесценок шедевр) и т.п.»

Вы себе можете представить послевоенный Ленинград 47-го красивым и дорогим городом? И простых жителей, «заводящих» себе мебель красного дерева?

А это уже после переезда в Москву: «Квартира на Новослободской была получше ленинградской: высокие потолки, хорошая ванная и всё такое, но всегда ведь недостает одной комнаты (было четыре, а надо… мало ли сколько, как нам кажется, надо, хотя, в конце концов, придётся успокоиться на трёхаршинной площади). Развесили в кабинете портреты Рокотова, Боровиковского и Крамского, антикварные люстры и разместили книги в шкафах, сделанных ещё в Новосибирске. Было весело, начиналась новая жизнь».

В 1947 году в СССР отменяют карточную систему, но это вовсе не означало, что магазины тут же наполнились товарами, я не говорю уже о той части страны, что лежала в руинах. А у этих товарищей действительно было весело - жизнь удалась:

«Весною 1949 года мы завели под Москвой дачу - близ деревни Красновидово, на Истре. …Участок был получен Президиумом Академии медицинских наук. Конечно, мы учёные, долой обезличку и уравниловку, как это провозгласил товарищ Сталин, но весь период устройства дачи было такое чувство, что мы делаем что-то такое политически, общественно неправильное. Советскому специалисту надо на период трудового отпуска брать путёвку в санаторий и там жить в коллективных, государственных условиях, а не превращаться в частника. Недаром около нашего забора бабы, проходя мимо, озирались неприязненно: «У, советские буржуи, дачи понастроили, на шинах катаются!» Но постепенно это чувство пропало, и дача стала вторым домом (круглый год мы приезжаем сюда в субботу на воскресенье; маленький домик мы разобрали, и к небу вознёсся особняк в стиле ампир с колоннами и круглыми сводами окон; есть куда пригласить гостей, в том числе и видных профессоров из-за границы; правда, в колхозной деревне можно и до сих пор видеть покосившиеся подслеповатые хибары, с окнами, частично подбитыми вместо стёкол ржавым железом)».

Вот отношение сего господина к собственному народу: «Пожалуй, надо было бы, уж если заводить дачу, сделать это на какой-нибудь Николиной горе рядом с вождями - там бы и селились баре, в особо отведённых для них зонах, подальше от глаз трудящихся колхозников… до самой дачи ведёт асфальтовая дорога, но зато по ней всё время мчатся грузовики, как по Садовой. А по воскресеньям к речке прибывают сотни и тысячи москвичей, купаются, пьянствуют, жрут, рубят или ломают деревья, пляшут под звуки патефона, уединяются «под сенью струй» в тёмный овраг для любовных утех. После таких воскресений даже купаться не хочется, так и боишься испачкаться в человеческих выделениях, в том числе эротических».

Блин, какие мы брезгливые. А жрал ты за чей счёт, господин профессор?

Вот отношение к немцам: «В гостях у К.О. Пенкословского (когда-то я занимался у него в группе, он был ассистентом у профессора Попова в Москве), бежавшего в Кисловодск из Днепропетровска и вновь застигнутого оккупацией, мы познакомились с его миловидной дочкой. В ответ на вопрос, хорошо ли обращались с нею немецкие офицеры, она искренне выпалила: «О! Это были просто рыцари, настоящие Зигфриды!» Недурно отзывалась о немцах и красивая сестра по диетпитанию нашей санатории; говорят, она имела с одним из них связь и даже аборт; общественность сурово осуждает её и исключила из комсомола, но я не заметил, чтобы она от этого утратила кокетство и весёлое настроение».

Эти самые Зигфриды нашу Родину умыли кровью. А тут…

А вот мнение о Сталине: «Сейчас смешно и противно вспоминать, как почтенные учёные, даже уважаемый президент Академии наук, могли приписывать полубезграмотному семинаристу идеи, предопределившие учение Павлова! Как его схоластику в области языкознания считали образцом научного творчества, великим примером движения науки вперёд! Русский человек не знает меры даже в подлости».

Это подлый народ «удобрил» своими костями пол-Европы, чтобы таким вот сытно жралось и сладко спалось. Да не русский народ подл - подлы вы, интеллигенты. Живому вождю вы лижете жопу, мёртвого - обсираете.

Был бы этот человек один такой, я, пожалуй, и не писал бы об этом, но, они все такие. И эти люди лечили руководство страны, как тут не поверить в «Дело врачей»?

Любопытный читатель, наверняка, спросит, а откуда я всё это взял, не господина ли Мухина сии пассажи, извольте - «Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР», А. Мясников, Е. Чазов. Это мемуары кардиолога, академика академии медицинских наук СССР, профессора Александра Леонидовича Мясникова. Думаю, сам Александр Леонидович в своих мемуарах вряд ли был полностью откровенен, ну не дурак же он.

Ладно, оставим и вернёмся к Сталину, кто, как, и когда обнаружил умирающего.

Начнём с того же Мясникова: «Поздно вечером 2 марта 1953 года к нам на квартиру заехал сотрудник спецотдела Кремлёвской больницы. «Я за вами - к больному хозяину». Я быстро простился с женой (неясно, куда попадёшь оттуда). Мы заехали на улицу Калинина, там ждали нас ещё профессор Н.В. Коновалов (невропатолог) и Е.М. Тареев, и помчались на дачу Сталина в Кунцево (напротив нового университета).

…В одной из комнат были уже министр здравоохранения (новый, А.Ф. Третьяков; Е.И. Смирнов был ещё в декабре снят в связи с ревизией министерства правительственной комиссией и перешёл вновь в военное ведомство на прежнее амплуа начальника Военно-санитарного управления), профессор П.Е. Лукомский (главный терапевт Минздрава), Роман Ткачёв, Филимонов, Иванов-Незнамов. Министр рассказал, что в ночь на 2 марта у Сталина произошло кровоизлияние в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги.

Оказалось, что ещё вчера до поздней ночи Сталин, как обычно, работал у себя в кабинете. Дежурный офицер (из охраны) ещё в 3 часа ночи видел его за столом (смотрел в замочную скважину). Всё время и дальше горел свет, но так было заведено. Сталин спал в другой комнате, в кабинете был диван, на котором он отдыхал.

Утром в седьмом часу охранник вновь посмотрел в скважину и увидел Сталина распростёртым на полу между столом и диваном. Был он без сознания. Больного положили на диван, на котором он и пролежал в дальнейшем всё время. Из Москвы из Кремлёвской больницы был вызван врач (Иванов-Незнамов), вскоре приехал Лукомский - и они с утра находились здесь».

Обратите внимание, здесь Мясников утверждает, что охранник в три часа ночи видел в замочную скважину (!?) здорового и живого Сталина, сидящего за столом, а в семь часов, в ту же замочную скважину, видит его, лежащим на полу.

Вот описание Хрущёва: «Офицеры объяснили нам, почему они подняли тревогу: «Товарищ Сталин обычно почти всегда вызывает кого-нибудь и просит чай или что-нибудь поесть к 11 часам. Сегодня он этого не сделал». Поэтому они послали Матрёну Петровну узнать, в чём дело. Это была старая дева, которая с давних пор работала у Сталина. Она не отличалась блестящими способностями, но была честной и преданной Сталину.

Вернувшись, она сообщила охране, что Сталин лежит на полу большой комнаты, в которой он обычно спит. Очевидно, Сталин упал с кровати. Охранники его подняли с пола и положили на диван в маленькой комнате. Когда нам всё это рассказали, мы решили, что неудобно явиться к Сталину, когда он в таком непрезентабельном состоянии. Мы разъехались по домам…» (Khrushchev. Remembers, vol. I, рр. 340-342).

Это из ряда вон выходящее событие случилось 7 ноября 1927 года. Дата для первого в мире государства рабочих и крестьян знаменательная – десятая годовщина Октябрьской революции. Но тут надо сразу пояснить, что первые 10 лет находящиеся у власти большевики не оперировали таким понятием как «революция». Смену власти, произошедшую в октябре 1917 года, они называли государственным переворотом. И лишь в 1927 году появился официальный термин – Великая Октябрьская социалистическая революция.

В преддверии празднеств вся страна испытывала небывалый эмоциональный подъём. Впереди были тотальная коллективизация, массовые репрессии, страшная война, но об этом ещё никто не знал. Люди радовались сегодняшнему дню, и каждый старался по мере сил и возможностей внести свою лепту в великий праздник.

Режиссёр Сергей Михайлович Эйзенштейн снял свой знаменитый фильм «Октябрь» или «Десять дней, которые потрясли мир». Он рассказывал про штурм Зимнего дворца революционными отрядами солдат и матросов. Владимир Владимирович Маяковский написал поэму «Хорошо», тоже посвящённую взятию Зимнего дворца и падению Временного правительства. Потом он читал своё произведение публике с надрывом в голосе и слезами в глазах: «Я планов наших люблю громадьё, размаха шаги саженьи. Я радуюсь маршу, которым идём в работу и в сраженья…»

А вот Лев Давыдович Троцкий, пользуясь моментом, пытался всем доказать, что победу Октября организовал он. Именно он победил буржуев, а поэтому является единственным законным вождём советского государства, а товарищ Сталин и его приспешники ему в подмётки не годятся.

В знаменательную для страны дату планировался военный парад на Красной площади. А затем огромная многомилионная демонстрация трудящихся. Сторонники Троцкого тоже планировали выступить, но с провокациями. От них можно было ожидать всё, вплоть до попытки государственного переворота. А поэтому были усилены меры безопасности. Соответственно, увеличили охрану вождей за счёт слушателей военных академий.

Для охраны товарища Сталина выбрали Военную академию имени Фрунзе. И никому в голову не могло прийти, что такое решение спровоцирует нападение на Сталина. На него поднимет руку именно слушатель этой знаменитой и считающейся лучшей в стране академии. Итак, что же случилось 7 ноября 1927 года?

Начальником академии в тот период времени являлся Роберт Петрович Эйдеман. Для охраны он выбрал самых достойных – Аркадия Геллера, Владимира Петенко и Якова Охотникова. Ранним утром 7 ноября им были вручены специальные пропуска, и слушатели академии со всех ног бросились на Красную площадь. На территорию Кремля их пропустили без проблем, но вот у деревянной калитки тоннеля, которых вёл на трибуну мавзолея Ленина, произошла непредвиденная заминка.

У входа стоял часовой, и он отказался пропустить опоздавших к началу торжества новоиспечённых охранников. Но для горячих парней, прошедших горнило Гражданской войны, какой-то часовой не мог являться помехой. Ему дали в морду и отшвырнули в сторону. Далее «охранники» сломали калитку и бросились на трибуну. Уже через несколько секунд слушатели академии оказались за спинами вождей Советского государства.

Но те на трибуне стояли не одни. За спиной каждого из них находился личный охранник. Появление возбуждённой троицы спровоцировало мгновенную реакцию. Охрана вождей бросилась на пришлых, и завязалась потасовка. На площади шёл военный парад, стоял страшный шум, а поэтому вожди не слышали, что происходит у них за спинами. А там шла элементарная драка. Во время неё Яков Охотников вырвался, подбежал к Сталину и со всего размаха ударил его кулаком по затылку. Так произошло нападение на Сталина.

И что случилось дальше? Ничего. Эйдеману удалось замять столь неприглядное дело. Вождь народов сделал вид, что забыл о вопиющем инциденте. Но это было не так. Он никогда ничего не забывал. И Охотникова, и Эйдемана расстреляли в 1937 году как врагов народа. Но как вообще мог произойти подобный случай? Неужели Сталин не дорожил своей жизнью и не уделял никакого внимания своей личной безопасности?

Получается, что так. Охрана вождей в то время была организована чрезвычайно слабо. Однако Охотников за нападение на Сталина должен был получить хоть какое-то наказание, но ему всё сошло с рук. Почему так произошло? Эйдеман подчинялся непосредственно начальнику штаба Красной Армии Тухачевскому. Он был обязан доложить об этом случае своему непосредственному начальнику. Естественно, он доложил, но Тухачевский всё спустил на тормозах.

А кто вообще такой Яков Охотников? Он числился адъютантом у Якира. Именно по рекомендации последнего этот человек и попал в академию. То есть за спиной Якова стоял могущественный человек, командующий самым мощным на тот момент Украинским военным округом. Якир был в дружеских отношениях и с Тухачевским, и с Эйдеманом. Поэтому Якова никто и не тронул, несмотря на проступок, за который вообще могли расстрелять.

В 1927 году у Иосифа Сталина было ещё очень мало сил. Но зато он обладал потрясающими выдержкой и терпением. А Охотников видимо считал себя чрезвычайно крутым парнем. Его не хотели пускать на мавзолей, вот он и шарахнул Сталина по голове, мол знай наших. А после этого, стараниями Якира, ещё и на повышение пошёл.

Но, как говорится, цыплят по осени считают. Якова исключили из ВКП(б) в 1932 году. В 1933 году арестовали и сослали в Магадан на 3 года. В августе 1936 года арестовали второй раз в Магадане и этапировали в Москву. Там его тут же поместили в застенки НКВД, а 7 марта 1937 года приговорили к высшей мере социальной защиты – расстрелу. На следующий день Яков Охотников был расстрелян как враг народа. Этот человек не оставил бы никакого следа в истории, если бы не совершил нападение на товарища Сталина в знаменательный для Советского государства день 7 ноября 1927 года.

За всё время, когда Иосиф Виссарионович Сталин возглавлял страну, на него покушались неоднократно Контрреволюционеры, разведчики разных стран, собственные соратники по борьбе за дело революции, а ещё спецслужбы фашистской Германии и Японии, врагов у отца всех народов было предостаточно. По мнению некоторых историков, дата 5 марта 1953 года может считаться днём удачного покушения на Иосифа Сталина.

Покушения 1930-х годов

Череда покушений на Сталина началась в 1931 году, когда во время пешей прогулки 6 ноября белогвардеец , поджидавший Джугашвили на улице Ильинка, попытался в него выстрелить. Покушение было предотвращено, а Сталину с тех пор не рекомендовали передвигаться по Москве пешком.

В первой половине 1930-х годов НКВД раскрыл заговор видных военачальников под непосредственным руководством Петерсона и Енукидзе. Готовящееся преступление было раскрыто ещё на этапе подготовки, все фигуранты – расстреляны. А материалы дела, получившего название «Дело Клубок», до сих пор хранятся под грифом «Секретно». В 1935 пуля, аристократкой Орловой-Павловой, миновала отца народов. Дело расследовали в рамках все того же «Клубка».

Авель Енукидзе, Иосиф Сталин и Максим Горький. / Фото: www.artwhell.ru

Тамара Лицинская (Занковская) на допросе в 1937 году призналась: будучи немецкой шпионкой, она пыталась убить Иосифа Сталина. Свидетельство о данном покушении есть в книге, написанной сыном Тамары Лицинской Петром Васильевичем Полежаевым

К 1937 году относят ещё одно покушение на Сталина. Косвенным подтверждением того, что готовился государственный переворот, считают обнаружение 1 мая боевого револьвера у Климента Ворошилова, хотя обычно настоящее оружие он с собой не носил.

Сталин, Ворошилов, Молотов и Ежов на канале Москва - Волга (март 1937 г.). / Фото: www.history.wikireading.ru

В 1938 году на Сталина покушались дважды. Весной его пытался застрелить лейтенант Данилов, проникший в Кремль под видом офицера ГПУ. Попытка не увенчалась успехом. А в конце японской разведкой была организована попытка покушения, при котором должны были застрелить Иосифа Сталина в Мацесте, во время прохождения процедур. Однако советский разведчик Лео, работавший в Японии под прикрытием, успел предупредить о готовящемся преступлении, группу диверсантов фактически ликвидировали на границе СССР и Турции. Несколько человек бежали.

Благодаря Лео был предотвращён и теракт 1 мая 1939 года, когда по плану японских спецслужб заложенная в Мавзолей бомба должна была сработать во время демонстрации.

Покушения 1940-х годов

«Большая тройка» - Сталин, Рузвельт и Черчилль - встречаются на Тегеранской конференции в 1943 году. / Фото: www.kapets.net

6 ноября 1942 года С. Дмитриев, бежавший из Красной армии, стал стрелять в машину Анастаса Микояна. По версии следователей, он перепутал машины, решив, что из ворот прямо перед его выстрелом выехал автомобиль Сталина Некоторые склонны были видеть в стрелявшем расстройство психики. Впрочем, на снисхождение покушавшийся рассчитывать не мог, он был расстрелян после 8 лет тюрьмы.

На Ялтинской конференции, 1945 год. / Фото: www.adultingandpassportstamps.com

В 1943 году германские спецслужбы планировали во время Тегеранской конференции уничтожить не только Сталина, но и Черчилля и Рузвельта, обезглавив таким образом страны противника. В этом случае блестяще сработала советская контрразведка, покушение.

Немцами разрабатывались также планы по подрыву машины Сталина. Основной план предполагал, что военнопленный Пётр Таврин выстрелит по машине руководителя СССР специальным снарядом, способным пробивать броню. Если по каким-то причинам совершить выстрел было бы невозможно, на смену приходил второй план, согласно которому подрыв необходимо было провести с помощью магнитной дистанционно управляемой мины В этом случае ни один план не нашел своего воплощения благодаря грамотным действиям советской контрразведки.

Удачное покушение или роковая случайность?

1 марта 1953 года, как известно, у Иосифа Сталина случился инсульт. И так уж вышло, что первое лицо государства пролежало в одиночестве несколько часов подряд. Что фактически означало верную гибель.

Ни один человек за это врем даже не попытался оказать ему помощь, вызвать врача и привести Сталина в сознание. Лишь спустя почти сутки к Иосифу Сталины пригласили врачей, диагностировавших у вождя инсульт. Сталин скончался 5 марта, а его скоропостижная смерть вызвала множество слухов и , вплоть до обсуждения причин смерти в результате преступного сговора, причем между самыми близкими к вождю лицами.

Были во время правления Иосифа Сталина и другие странные случаи, которые можно было бы назвать покушениями. Однако сам Иосиф Сталин считал их фальсификацией, организованной Берией. Последний, по мнению Сталина, инсценировать опасные ситуации, чтобы повысить собственную значимость в глазах первого руководителя страны.

За всё время, когда Иосиф Виссарионович Сталин возглавлял страну, на него покушались неоднократно. Контрреволюционеры, разведчики разных стран, собственные соратники по борьбе за дело революции, а ещё спецслужбы фашистской Германии и Японии, врагов у отца всех народов было предостаточно. По мнению некоторых историков, дата 5 марта 1953 года может считаться днём удачного покушения на Иосифа Сталина.

Покушения 1930-х годов

Череда покушений на Сталина началась в 1931 году, когда во время пешей прогулки 6 ноября белогвардеец Огарев, поджидавший Джугашвили на улице Ильинка, попытался в него выстрелить. Покушение было предотвращено, а Сталину с тех пор не рекомендовали передвигаться по Москве пешком.

В первой половине 1930-х годов НКВД раскрыл заговор видных военачальников под непосредственным руководством Петерсона и Енукидзе. Готовящееся преступление было раскрыто ещё на этапе подготовки, все фигуранты – расстреляны. А материалы дела, получившего название «Дело Клубок», до сих пор хранятся под грифом «Секретно». В 1935 пуля, выпущенная аристократкой Орловой-Павловой, миновала отца народов. Дело расследовали в рамках все того же «Клубка».

В 1938 году на Сталина покушались дважды. Весной его пытался застрелить лейтенант Данилов, проникший в Кремль под видом офицера ГПУ. Попытка не увенчалась успехом. А в конце года японской разведкой была организована попытка покушения, при котором должны были застрелить Иосифа Сталина в Мацесте, во время прохождения процедур. Однако советский разведчик Лео, работавший в Японии под прикрытием, успел предупредить о готовящемся преступлении, группу диверсантов фактически ликвидировали на границе СССР и Турции. Несколько человек бежали.

Благодаря Лео был предотвращён и теракт 1 мая 1939 года, когда по плану японских спецслужб заложенная в Мавзолей бомба должна была сработать во время первомайской демонстрации.

Покушения 1940-х годов

6 ноября 1942 года С. Дмитриев, бежавший из Красной армии, стал стрелять в машину Анастаса Микояна. По версии следователей, он перепутал машины, решив, что из ворот прямо перед его выстрелом выехал автомобиль Сталина. Некоторые склонны были видеть в стрелявшем расстройство психики. Впрочем, на снисхождение покушавшийся рассчитывать не мог, он был расстрелян после 8 лет тюрьмы.

Немцами разрабатывались также планы по подрыву машины Сталина. Основной план предполагал, что военнопленный Пётр Таврин выстрелит по машине руководителя СССР специальным снарядом, способным пробивать броню. Если по каким-то причинам совершить выстрел было бы невозможно, на смену приходил второй план, согласно которому подрыв необходимо было провести с помощью магнитной дистанционно управляемой мины. В этом случае ни один план не нашел своего воплощения благодаря грамотным действиям советской контрразведки.

Удачное покушение или роковая случайность?

Ни один человек за это врем даже не попытался оказать ему помощь, вызвать врача и привести Сталина в сознание. Лишь спустя почти сутки к Иосифу Сталины пригласили врачей, диагностировавших у вождя инсульт. Сталин скончался 5 марта, а его скоропостижная смерть вызвала множество слухов и кривотолков, вплоть до обсуждения причин смерти в результате преступного сговора, причем между самыми близкими к вождю лицами.

Были во время правления Иосифа Сталина и другие странные случаи, которые можно было бы назвать покушениями. Однако сам Иосиф Сталин считал их фальсификацией, организованной Берией. Последний, по мнению Сталина, мог инсценировать опасные ситуации, чтобы повысить собственную значимость в глазах первого руководителя страны.

В истории каждого государства были моменты, когда опытные диверсанты, политические оппозиционеры либо психи-одиночки пытались совершить покушение на вождя. Иногда им это удавалось, но чаще всего такие попытки предотвращались спецслужбами или заканчивались неудачей из-за плохой подготовки и надежной охраны. Но имена этих людей навсегда вошли в историю. – многие искренне сокрушаются по поводу того, что эти покушения не увенчались успехом.

Внутрипартийная борьба середины 1920-х завершилась победой фракции Иосифа Сталина и разгромом так называемой левой оппозиции, которую олицетворял Лев Троцкий. В 1924 году один из главных участников Октябрьской революции проиграл войну за наследство Владимира Ленина, несколько месяцев спустя лишился постов наркома по военным и морским делам и председателя Революционного военного совета, регулярно подвергался травле на съездах партии. Преследований не избежали его многочисленные сторонники - впоследствии их назовут «фашистско-троцкистской бандой». В 1927-м исключили из РКП (б), а в январе 1928-го отправили в ссылку в Алма-Ату. В отдаленные районы страны выслали и сподвижников павшего вождя - тех, кто не захотел переметнуться в лагерь победителей.

Сталин размышлял, как лучше добить сломленного оппонента.

В конце 1928 года Политбюро выдвинуло Троцкому ультиматум о прекращении любой политической деятельности. Опальный революционер ответил из казахстанской ссылки острым письмом, в котором заключал, что «период реакции может наступить не только после буржуазной, но и после пролетарской революции... наиболее явным и законченным выражением этой реакции внутри партии является дикая травля и организационный разгром левого крыла».

Вероятно, Сталину уже тогда хотелось избавиться от противника самым радикальным способом. Однако число сторонников Троцкого было еще достаточно велико. Арест, не говоря уже о казни, вполне мог спровоцировать массовые протесты. Поэтому Политбюро постановило выслать бывшего наркомвоенмора за границу. Решение было принято большинством голосов. По поводу голосовавших иначе существует несколько версий. Так, у известного исследователя внутрипартийной борьбы 1920-1930-х годов Вадима Роговина в книге «Власть и оппозиции» указано, что председатель Совнаркома Алексей и наркомвоенмор высказались за заключение Троцкого в тюрьму. Согласно другим данным, Рыков, а также и Михаил Томский, которые вскоре станут новыми врагами Сталина под маркировкой «правая оппозиция», просили освободить Троцкого от всех санкций. Все трое уже 31 января были обвинены на заседании Политбюро во фракционной деятельности.

Сталина отнюдь не страшило, что из-за рубежа создатель Красной армии продолжит агитировать против действующего руководства: там и без Троцкого хватало критиков режима из числа бывших подданных Российской империи и граждан Советского Союза. В заочном порядке Троцкого будет проще объявить предателем, примерно так рассуждал Сталин. На чужбине он зачахнет и уже не будет представлять опасности как политический оппонент. Ну и, конечно, где-нибудь на другом конце света соперника гораздо легче ликвидировать «без шума и пыли». Так, собственно, и произойдет 11 годами позднее.

18 января решение о высылке было оформлено в ОГПУ. В бумаге, которую Троцкому в Алма-Ате лично вручил чекист Самуил Волынский, «явившийся в сопровождении многочисленных агентов, занявших входы и выходы», говорилось не только об организации обвиняемым «нелегальной антисоветской партии», но и о якобы имевшей место со стороны экс-наркома «подготовке вооруженной борьбы против советской власти». Ответить на обвинения в судебном порядке Троцкому не позволили.

«Когда от меня потребовали расписки в ознакомлении с этим постановлением, я написал: «Преступное по существу и беззаконное по форме постановление ОГПУ мне объявлено»,

— рассказывал Троцкий. С этого момента он находился под домашним арестом. Все его дальнейшие перемещения контролировались сотрудниками ОГПУ. Впрочем, в их действиях, по признанию самого охраняемого, «не было и тени враждебности». Передавая слова заместителя председателя этой структуры Генриха Ягоды, Волынский объявил Троцкому о необходимости подготовиться к отъезду за 48 часов. Жена высылаемого отправлялась в изгнание добровольно: в тот момент претензий ей не предъявлялось.

Рано утром супруги и сын Лев были посажены в автобус, направившийся по снежной дороге к Курдайскому перевалу. Бушевали снежные заносы, мощный трактор, который взял автобус и семь попутных автомобилей на буксир, сам застрял в снегу. По свидетельству Троцкого, во время буйства природы на перевале замерзли семь человек и несколько лошадей. Семью пересадили в сани. Расстояние в 30 км преодолевалось более семи часов. За перевалом высылаемым вновь пришлось сменить транспорт: теперь машина доставила их в Фрунзе, где началась погрузка в вагон.

Поезд с Троцким конвоировал усиленный отряд чекистов. Власти не слишком представляли, как могут повести себя железнодорожники: вип-пассажир по-прежнему имел высокую популярность среди рабочих. Поэтому «на всякий случай» с собой взяли запасной состав машинистов из «самых надежных». На протяжении всего пути следования Троцкому и его родственникам запрещалось покидать состав. Конечный пункт назначения высылаемому долго не назывался, поскольку переговоры СССР с иностранными державами складывались безуспешно. 12 суток эшелон простоял на глухом полустанке в Курской области. В труде и «Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929» называется другое место затяжной стоянки - Ряжск в Рязанской области, а сама задержка объясняется ожиданием младшего сына Сергея, его жены Ольги Гребнер и супруги Льва-младшего Анны Рябухиной, общением с ними и прощанием.

«Так проходит день за днем. Число консервных жестянок вокруг поезда растет. Вороны и сороки собираются все большими стаями на поживу. Дико, глухо. Зайцев здесь нет: осенью их скосила грозная эпидемия. Зато лисица проложила свой вкрадчивый след к самому поезду. Газеты в пути приносят нам отголоски новой большой кампании против троцкистов», — вспоминал это безвременье Троцкий.

Принять его согласилась лишь Турция, куда тот, впрочем, ехать категорически отказался. Сам политик настаивал на Германии, где в прошлом уже жил в эмиграции. Однако немецкая дипломатия технично устранилась от обременительной проблемы. По сути не имея выбора, советское правительство назначило местом высылки Константинополь. На это Троцкий сообщил об отказе следовать туда добровольно, но подчинился силе. Послание с соответствующим содержанием было отправлено им турецкому президенту Мустафе Кемалю Ататюрку.

«На турецкую границу я прибываю отнюдь не по своему выбору. Соблаговолите, господин президент, принять соответственные мои чувства», — писал Троцкий.

В вынужденном путешествии он предавался любимому занятию - чтению, заново ознакомившись с французским писателем и курсом русской истории . Как вспоминал Троцкий, в вагоне свирепствовал грипп. Курс лежал на Одессу, большие станции поезд проходил на высокой скорости - боялись стихийных демонстраций. Чтобы исключить любой риск, городской порт оцепили десятки чекистов. Вагон с Троцким прибыл прямо к причалу глубокой ночью. Семью сразу же провели на борт парохода «Ильич», который до революции назывался «Николай II». За командой установили строгое наблюдение. Изначально оппозиционера и сопровождавших его лиц должны были отправить на пароходе «Калинин», но тот прочно застрял в прибрежных льдах. Тогда задействовали более мощный «Ильич», капитан которого получил запечатанный конверт с указанием вскрыть в море. Так прощание Троцкого со страной, которую он создавал, приобрело символическое значение: названное в честь Ленина судно перевозило Троцкого словно Харон души умерших через реку Стикс.

Если и другая версия: согласно ей, Троцкого выдворяли за пределы СССР из Поти. Изгнанник поселился на Бююкаде — самом крупном из Принцевых островов в Мраморном море близ Константинополя.

«Ильич» без груза и без пассажиров отчалил около часа ночи. На протяжении 60 миль нам прокладывал дорогу ледокол. Свирепствовавший здесь шторм лишь слегка захватил нас последним ударом крыла», — отмечал Троцкий в своей автобиографии «Моя жизнь».

В самом Союзе никаких официальных заявлений о судьбе Троцкого не делалось. Зато гуляли слухи - одни фантастичнее других. Только спустя неделю после отправки бывшего предреввоенсовета в Турцию «Правда» опубликовала внизу полосы короткую заметку: «Троцкий за антисоветскую деятельность выслан из пределов СССР постановлением ОГПУ. С ним согласно его желанию выехала его семья». О планах политика совершить переворот в газетах, естественно, не сообщалось.

Сам Троцкий считал, что Сталин распорядился не предавать огласке озвученное ранее ОГПУ, поскольку знал: ему никто не поверит.

В СССР тем временем развернулась мощная антитроцкистская кампания. Город Троцк был переименован в Красногвардейск (в 1944-м ему вернули историческое название Гатчина), наименования в честь революционера убирались из остальной топонимики. Фамилия «Троцкий» употреблялась в литературе и публицистике отныне только в обличительных и осуждающих целях.

«Троцкизму, как ярко выраженной контрреволюционной группировке, нет места в Советском Союзе», — такую установку давали партийные организации.

В Турции изгнаннику посчастливилось пережить покушение, неудачно организованное известным генералом Белого движения Антоном Туркулом. В 1932-м Троцкого лишили гражданства СССР, а в следующем году ему пришлось покинуть Бююкаду, перебазировавшись во Францию. Впрочем, и здесь он задержался ненадолго - следующим пунктом стала Норвегия, власти которой оказались не в восторге от неугодного Сталину иммигранта, и угрожали выдать его обратно в Советский Союз. Наконец, в 1936 году Троцкий эмигрировал в далекую от политических баталий Мексику. Вопреки ожиданиям Сталина, там он воспрянул духом, вновь начал много работать и объединил многочисленных левых по всему миру, недовольных лидером СССР и Коминтерном. Троцкизм превратился в мощное интернациональное движение, живущее и по сей день.